Лицо Бойда вспыхнуло гневом. Едва уловимая эмоция, но всё же самая яркая из того лимитированного набора, который Син привык наблюдать у своего напарника.
— Понятно. Ты назвал его хищником. Значит ли это, что в прошлом он уже нападал и преследовал других людей? Или это в основном был ты в силу обстоятельств?
— До того, как Агентство его наняло, он был у полиции на карандаше.
— И давно он здесь?
— По меньшей мере лет пять. А может и того больше. Я два года был заперт в камере на Четвёртом, когда он впервые там нарисовался.
— А все знают, что он из себя представляет? Офицер Герант, к примеру, не выглядел удивлённым.
Две женщины вошли в небольшую рощицу, но, увидев Сина и Бойда, остановились, посмотрели на одного мужчину, перевели взгляд на другого и развернулись на сто восемьдесят градусов.
Син невозмутимо продолжил, как будто их никто не прерывал:
— Все охранники в крыле строгого режима на Четвёртом знают. Люк просто брезгливее и нравственнее, чем остальные.
— Тогда почему ты не хочешь, чтобы я подавал рапорт? — Бойд скрестил руки на груди и прислонился к дереву, раздражённо сведя плечи. — Ты же понимаешь, что он не остановится? Все об этом знают все, но закрывают на это глаза. Такое безразличие и дискриминация просто поражают. Неужели тебя это совсем не волнует?
Порядком уставший от этого разговора Син пожал плечами. Изображать из себя жертву неудачного стечения обстоятельств ему не хотелось. Гарри Трумэн был помехой и представлял для него опасность лишь потому, что Син не мог его убить, не усугубив тем самым своё незавидное положение. Приходилось мириться с этим «неудобством», чтобы снова не угодить в коробку.
— Я к этому привык. Это больше не имеет для меня значения. Они уверены в своей безнаказанности и будут делать то, что пожелают. В конце концов, я даже не человек, а жуткий монстр компаунда.
Бойд усмехнулся:
— Ну, а для меня такое положение дел неприемлемо. Я уже ему не нравлюсь, так что, если я не отправлю рапорт, лучше не станет. Не хочу оставаться в стороне, если могу хотя бы написать о том, что остальные так удобно умалчивают.
В дальнейшем обсуждении не было смысла. Очевидно, что Бойда от его плана было уже не отговорить, и Син не собирался ему препятствовать в осуществлении задуманного. Наоборот, в его настойчивости было что-то интригующее, столь сильно разнящееся с его обычной апатией и безразличием к миру.
— Как ты там вообще оказался? Я тебя ни разу не видел в том корпусе.
— Ты же сам сказал, что это хорошее место для тренировок.
Син задал ему этот вопрос только для того, чтобы отвлечься от мыслей о том, что этот затворник делал в квартире Райана. Ну и чтобы ещё раз увидеть его мимолётную улыбку. Судя по всему, Бойд сделал свои выводы из его молчания.