— Ты можешь отнестись к этому серьёзно?
— Нет.
— Это твоя работа, Син. Твоя работа…
— Моя работа? — усмехнулся Син. — Ты бредишь, должно быть. Я здесь вовсе не из-за преданности делу, а потому, что Коннорс так плотно оплёл меня своими щупальцами, что вырываться себе дороже.
Кархарт медленно выдохнул.
— Так или иначе, но таковы условия твоего освобождения. Ты пройдёшь переподготовку и станешь полноценным членом подразделения Янус. Помимо этого, ты вернёшься к исполнению своих прежних обязанностей. Мы внедрим в ячейку тебя и ещё одного агента девятого уровня, который пройдёт…
— Ебать…
— …Специальную подготовку, чтобы стать твоим напарником.
— Чёрта с два! — Син вскочил на ноги. — Я лучше вернусь на Четвёртый!
— Ты не просто вернёшься на Четвёртый, Син. Ты отправишься прямиком назад, в ящик, и в этот раз ты в нём и останешься. Они больше не станут использовать его как временное наказание. Это то, что тебя ждёт, если ты опять облажаешься. Ты этого хочешь?
Син сжал кулаки и уставился во французское окно на искорёженные городские небоскрёбы и простиравшиеся за ними пригороды, стёртые с лица земли. С Башни был виден район, ныне известный как Пустошь: обугленные руины и разлагающаяся гниль. Он смотрел на то, что некогда было аккуратными участками земли и торговыми центрами, пытаясь найти разрушенную военную базу. Место, по которому был нанесён первый удар.
— Син, ты меня вообще слышишь?
— Да.
— Тогда, пожалуйста…
— Пожалуйста, что? Пожалуйста, будь покорной домашней зверушкой теперь, когда тебя выпустили из клетки? Пожалуйста, веди себя прилично, пока один из этих толстошеих оперативных агентов будет обращаться с тобой как с животным?
— Говорю тебе, в этот раз всё будет иначе! — Кархарт так сильно хлопнул ладонью по столу, что кофе выплеснулся из кружки. — Мы из кожи вон лезем, чтобы найти тебе подходящую пару, Син. Психологические профили, интервью, оценки личностных качеств — и в этот раз твоё мнение будет учтено. Всё будет не так, как раньше.
Син нахмурился.
— Моё мнение? На кой оно им? Ты же знаешь, что они обо мне думают.
— Дело не в том, что они о тебе думают. Дело в том, что ты о них думаешь. Возможно, если у тебя будет право голоса, ты с меньшей вероятностью будешь стремиться их убить, когда они зайдут слишком далеко.
— Возможно.
— Тогда почему ты сопротивляешься?
— Потому, что это пустая трата времени, — отрезал Син. — Даже если вам удалось найти идеальный образчик оперативного агента, преисполненного «вины белых»(1) и движимого инстинктами социальной справедливости, да хотя бы просто того, кто будет поступать по совести и относиться ко мне как к человеку, я всё равно облажаюсь. Я — дефективный товар. Ты же знаешь, что я из себя представляю. Что бы я ни делал, в итоге я всегда оказываюсь на Четвёртом.