ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО ПО ОТЧЕТУ ЦК РКП(б) 9 МАРТА
(Продолжительные аплодисменты.) Товарищи, естественно было ожидать, что по докладу, касавшемуся политической деятельности ЦК, и критика, и замечания, и дополнения, и поправки и т. д. направятся больше всего на политическую работу, на политические ошибки и будут сделаны политические указания.
К сожалению, когда присматриваешься к прениям, здесь развернувшимся, когда перечитываешь еще раз главные пункты, в этих прениях выдвинутые, то не можешь удержаться, чтобы не задать себе вопрос: не потому ли съезд так быстро закрыл эти прения, что удивительно бессодержательно говорили и почти что только одни представители «рабочей оппозиции»? На самом деле, что мы слышали о политической работе ЦК и политических задачах момента? Большинство говоривших называло себя «рабочей оппозицией», — не шуточное название!.. И не шуточное дело — составлять оппозицию в такой момент, в такой партии!
Тов. Коллонтай, например, прямо говорила: «Доклад Ленина обошел Кронштадт». Когда я услышал эту вещь, я мог только развести руками. Все присутствующие на съезде прекрасно знают, — конечно, в газетных отчетах придется говорить менее откровенно, чем здесь, — что здесь–то в докладе, мной сделанном, я все подвел к урокам Кронштадта, все от начала до конца [7]; и, может быть, скорее заслужил тот упрек, что большую часть доклада говорил об уроках для будущего, вытекающих из кронштадтских событий, и меньшую часть — об ошибках прошлого, политических фактах и узловых пунктах нашей работы, которые, на мой взгляд, определяют наши политические задачи и помогают нам избежать сделанных ошибок.
Что же здесь мы слышали об уроках Кронштадта?
Если люди выступают от имени оппозиции и называют эту оппозицию «рабочей» и говорят, что ЦК руководил политикой партии неправильно, надо таким людям сказать: нужны указания на эти неправильности по основным вопросам и указания на то, как их исправить. К сожалению, мы не слышали абсолютно ничего, ни одного звука, ни одного словечка о современном моменте и его уроках. Здесь даже и не подходили к тому выводу, который я сделал. Очень может быть, что он неправилен, но для того и делается отчет на съезде, чтобы эти неправильности исправлялись. Сплочение партии, недопущение оппозиции в партии — политический вывод из современного момента; а экономический вывод — не удовлетворяться тем, что сделано в политике соглашения рабочего класса с крестьянством, искать новых путей, применять, испытывать это новое. Я указал конкретно, что надо. Может быть, это неправильно, но никто ни единого слова об этом не сказал. Кто–то из ораторов, кажется Рязанов, упрекнул меня лишь в том, что налог явился будто бы в моей речи откуда–то сразу, не будучи подготовленным обсуждением. Это неправильно. Я удивляюсь только, как перед партийным съездом ответственными товарищами делаются такие заявления. Дискуссия о налоге была открыта несколько недель тому назад в «Правде». Если в ней не пожелали принять участия товарищи, которые любят играть в оппозицию и бросать упреки в том, что мы не даем возможности широкой дискуссии, — в этом их вина. С редакцией «Правды» мы связаны не только тем, что тов. Бухарин — член Центрального Комитета, но и тем, что важнейшие темы и важнейшие линии политики всегда обсуждаются ЦК, — без этого не может быть политической работы. Вопрос о налоге был поставлен ЦК на дискуссию. Статьи в «Правде» были. На них никто не отвечал. Этим не отвечавшие показали, что они не хотели работать над этим вопросом. А когда уже после этих статей на собрании Московского Совета выступил член собрания — не помню, беспартийный или меньшевик — и стал говорить о налоге, я сказал: вы не знаете того, что пишет «Правда»