Дом, в котором мы жили летом, стоял в селе Вельбовка в сосновом лесу. Как сейчас помню высокие стройные сосны, землю, усыпанную хвойными иглами, множество шишек. А вот дерево с огромным дуплом — мама говорила, что в таком дупле скрывался известный главарь банды анархистов Нестор Махно.
В те времена было принято вывозить детей на дачу. Выбор городка Гадяч на Полтавщине был связан с тем, что там жили родители папиных друзей, брата и сестры Сивашинских, Израиля и Любы. С нами приезжали в Гадяч и Плоткины.
А какое это было счастливое время, когда отец приезжал к нам на дачу! Ему как институтскому преподавателю полагался двухмесячный отпуск. Один месяц он обычно использовал для поездки на воды в Ессентуки, так как страдал тяжелой язвой желудка. А свой второй отпускной месяц папа проводил с нами.
Мама активно занималась заготовками на зиму. Мы делали лапшу, покупали антоновские яблоки, заворачивая в газетную бумагу каждое яблоко по отдельности, и даже изготавливали домашнюю колбасу.
Летние месяцы тридцать восьмого и тридцать девятого годов навсегда запомнились мне как самое счастливое время моего детства. Ежедневные походы на реку Псел были для нас настоящим праздником. По дороге отец рассказывал много интересного, шутил, и мы наслаждались общением с ним. Ведь в Москве он всегда был занят. И хотя он постоянно был в курсе наших занятий, а вечерами читал нам вслух перед сном, но все же времени с ним нам недоставало.
Папа прекрасно плавал и запросто переплывал реку туда и обратно. Помню как-то, плескаясь в «лягушатнике» — отгороженном мелком участке реки, я вдруг почувствовала, что держусь на воде самостоятельно. И вот эпизод, запомнившийся мне на всю жизнь. Отец вдруг спросил:
— Хочешь, сплаваем вместе на тот берег?
Разумеется, я хотела. И вот мы плывем рядом. Он не поплыл как обычно, кролем, а спокойно, на боку, лицом ко мне. Мы вышли на противоположном берегу и немного побегали. Не знаю, что бы я подумала о той реке теперь, но тогда я была уверена, что Псел — очень широкая река.
Потом мы поплыли обратно. Думаю, что отец не был так уж спокоен, но волнение никак не отражалось на его лице. И вот мы уже на своем берегу. И вдруг… весь пляж встречает меня аплодисментами! Признаюсь, это было неожиданно и весьма приятно, тем более что нас, детей, не так уж часто и хвалили.
Помню, как мы с родителями ходили на кладбище, на могилу известного цадика. Потом-то я узнала, что здесь был похоронен основатель ХАБАДа Шнеур Залман, Старый ребе из Ляд, как его называли. На его могиле стояло небольшое строение, внутри которого горела лампада. А рядом с могилой, в земле, было углубление, наполовину заполненное многочисленными записочками, похожими на те, которые засовывают в щели между камнями Стены Плача в Иерусалиме.