За брифингом следует приготовленный Стилягой ужин – теплая печеная фасоль с ветчиной из консервных банок. Все это время Оксана остается безмолвной, замкнутой и ни разу не удостаивает меня даже взглядом. Хоть это и ранит, но уже давно не удивляет. Я успела изучить ее циклы настроения. Мне прекрасно известно, что, когда я пожелаю ей доброй ночи, она поднимет взгляд и посмотрит куда-то сквозь меня. Так и происходит.
По вертикальной лестнице я спускаюсь с палубы в отведенное мне жилье. Это – будка с бетонными стенами во внутренней части северного крыла. В ней – металлические нары с отсырелыми матрасом и бельем и шкафчик с зимним обмундированием.
Я набираюсь решимости раздеться в этом холодильнике, но тут раздается стук в стальную дверь. Это Чарли.
– Итак, мы с тобой теперь – одна команда, – говорят они.
– Похоже на то. – Я сажусь на нары, развязываю ботинки и скидываю их с ног. – Как тебя разместили?
– То же самое, что у тебя, только в южном крыле, между Оксаной и Стилягой. Чем-то смахивает на Бутырку.
– Сочувствую, что к тебе прицепили такого корректировщика. Я понятия не имею, как это делается.
– Как у тебя с математикой?
– Вообще никак.
– Дело в том, что на корректировщике лежат все расчеты. Ну, там, дистанция, направление ветра, вот это всё. И наша безопасность тоже на тебе. Ты стоишь на стреме.
– М-да, ясно. А ты?
– А мы смотрим в прицел. И видим только этот кружок. Потом стреляем. Потом мы обе смываемся как можно быстрее. Как думаешь, кто будет целью?
– Не знаю, Чарли. Даже думать не хочу.
– Во всяком случае, не ты. Уже что-то.
– Да, не без того.
Чарли прислоняются к покрытой ржавыми подтеками стенке и складывают руки на груди.
– Ты скучаешь по ней? В смысле, по Оксане, когда вы не вместе?
– Ну-у. Да, скучаю. Даже сильно. Как жилось в тюрьме?
– Ужасно хреново. Одиноко. Дерьмовый секс.
– Боже мой, Чарли!
– Знаю. Но мы-то думали, что нам там сидеть всю жизнь. И когда нам сказали, что скоро выпустят, мы были на седьмом небе. И кстати, люди говорят, что «Двенадцать», мол, – патриархальная контора, но мы считаем, что они предоставляют реальные возможности женщинам и людям вне бинарной гендерной системы. Шанс на самореализацию и воплощение мечты. В нашем случае – в виде стрельбы по людям.
– Опасная работа.
– И мы превосходно с ней справляемся. Конечно, ты так не думаешь, но…
– Я никогда этого не говорила.
– Говорить не обязательно. Послушай, мы понимаем, что ты не сильно впечатлена тем, как мы дважды не смогли тебя убить, но дело, может быть, в том, что тут было много личного? Типа, мы знали, что ты нравишься Оксане, ну или что-то в этом роде, и поэтому не могли расслабиться. Ведь у нас тоже есть чувства, мы не робот Рэйчел из «Бегущего по лезвию».