— Ты бы поостерёгся, — не вытерпел Донателло, глядя на жующего чукчу, — это мало того что баба, так ещё эльфика. Кто знает, чего эта тварь туда напихала. Все они суки, хоть светлые, хоть тёмные.
Пётр пожал плечами и продолжил методично работать ложкой с абсолютно непроницаемым лицом. Он понимал, что с Деном произошло что-то плохое, скорее всего на алтарь его положил тот, кому он доверял, но подробностей не знал. Однако по вот таким оговоркам и тому, как парень шарахался от тёмной эльфийки догадывался что это как-то связано с ушастой расой. Но влезать в чужие дела шаман не собирался. Его жизненная философия гласила — помоги себе сам, особенно если тебя никто не просит вмешиваться.
Однако принципы, принципами, а голод не тётка. И хоть хакер с откровенной ненавистью поглядывал на эльфийку, вид Петра, невозмутимо жующего её стряпню постепенно подтачивал его решимость. И в какой-то момент он вдруг понял, что и сам уже орудует ложкой, буквально уничтожая горячую кашу, благо та немного остыла за время моральных терзаний. Теперь отбрасывать тарелку было глупо, тем более из-за кровопотери жрать хотелось просто неимоверно, и Ден предпочёл сделать вид, что ничего не произошло, доел свою порцию, а после положил себе добавки.
Стоило парням доесть, как эльфийка подскочила, собрала посуду и отправилась её мыть. Денис был неслабо поражён её покорностью, но от подозрительности всё равно не избавился. Он считал, что это хитрый трюк ушастой, чтобы втереться в доверие и рано или поздно она воткнёт нож в спину. Но видя что Пётр этого не понимает, решил пойти самым простым путём — рассказать что приключилось лично с ним. Не то чтобы Дену этого хотелось, он считал произошедшее исключительно следствием своей тупости, а хвастаться этим как минимум неприятно, но товарища следовало предупредить. Пусть лучше учится на чужом примере, чем сам окажется на алтаре.
— Поговорить надо, — Денис принял решение и отступать не собирался, — только наедине. Отошли свою ушастую куда-нибудь.
Пётр молча пожал плечами и мысленно приказал эльфийке быть поблизости, но не показываться на глаза. То, что она услышит разговор шаман не сомневался, но в отличии от товарища совершенно не боялся этого. Подчинение души девушки было абсолютным, но объяснять это Пётр не собирался. Просто не считал нужным. Пусть последнее время его взгляды подверглись серьёзной переоценке, и теперь он не считал чукчей единственными настоящими людьми. Тем более что его учителем стал орк заставивший его наблюдать за гибелью более чем сотни красивых женщин. Естественно, что от этого, душой компании парень явно не стал, так и оставшись хладнокровным сыном суровых снежных равнин, поэтому предпочитал не говорить, а действовать. Может именно поэтому он и предпочитал не вмешиваться в чужие дела.