– Рассыльный! Спросите сигнальный мостик, видят ли они уже коммодора.
Бесчисленные обязанности надо выполнять, даже когда кружишь в попытках уничтожить подлодку, которая уничтожит тебя при первой возможности. Новый поворот; «Виктор» не успел сбросить бомбы на лодку, но это сумеет сделать «Килинг», если только немец вновь их не перехитрит.
– Время засекли, мистер Понд?
– Да, сэр.
– Контакт на пеленге ноль-пять-четыре, дистанция восемьсот ярдов.
Они снова промахнулись; подлодку спасла ее меньшая циркуляция. Она на десяти градусах по носу «Килинга», то есть недосягаема для обоих кораблей, как бы круто те ни поворачивали.
– Орел! Говорит Джордж. Десять градусов у меня справа по носу, дистанция восемьсот ярдов, быстро поворачивает.
– Мой локатор дает неопределенную дистанцию. Идем на нее, сэр.
– Очень хорошо. Поворачиваю вправо. Отбой. Рулевой! Право руля. Курс ноль-девять-пять.
– Есть право руля. Курс ноль-девять-пять.
Рядом стоял рассыльный.
– Сигнальный мостик докладывает, коммодор виден, сэр. Сейчас передает сообщение. Длинное сообщение, сэр.
– Очень хорошо.
А вот и розовощекий Доусон, связист, свежевыбритый и подтянутый, с планшетом для сообщений.
– Что-нибудь важное, мистер Доусон?
– Ничего особо важного, сэр.
Слава богу!
– За исключением двух прогнозов погоды, сэр.
Мороз? Снежная буря? Шторм?
– Что там?
– Ветер ослабеет, сэр. К двенадцати часам от южного до юго-западного, три балла.
– Спасибо, мистер Доусон.
Поворачиваясь к рации, Краузе мельком подумал, что Доусон сейчас пойдет в кают-компанию завтракать. Скорее всего, там яичница с ветчиной и гречишные оладьи, толстая стопка, густо политая сиропом. И кофе, галлоны кофе.
– Она развернулась, сэр, – сообщила рация. – Мы поворачиваем влево, курс ноль-шесть-ноль, сэр.
– Очень хорошо. Идите за ней. Я захожу со стороны вашей правой раковины. Отбой. Право руля. Курс один-два-пять.
– Есть право руля. Курс один-два-пять, сэр. На румбе один-два-пять, сэр.
– Очень хорошо.
Мозг отмечал пеленги и дистанции по мере того, как телефонист их сообщал. Сейчас лодку преследовал «Виктор», а Краузе выводил «Килинг» на позицию для атаки на случай неудачи «Виктора». В этой относительно пассивной роли – которая в любой миг могла смениться активной – Краузе был чуть свободней, чем когда он сам гнался за подлодкой. Не то чтобы по-настоящему свободным, но, по крайней мере, он смог наконец взять у рассыльного планшет. И даже, еще не начав читать, ощутить под ложечкой сосущее чувство при мысли о том, что в сообщении.
КОМКОНВОЯ – КОМЭСКОРТА. ИЗВЕСТНЫЕ ПОТЕРИ ЗА НОЧЬ…