— Я вас не представила, — увидев недоумение Ивана, спохватилась девушка. — Это Макаров, бывший офицер, поручик.
— Почему — бывший? — дернул шрамом Макаров. — Я настоящий.
Эти слова должны были убедить Ивана в том, что не все потеряно, убедить в твердой решимости поручика не покладая рук драться до конца, но желаемого эффекта, увы, не получилось: его голос прозвучал устало, с нотками явного равнодушия и даже обреченности. Чувствовалось, что все Макарову давным-давно осточертело, что он ищет сейчас если не тихой заводи на весь остаток жизни, то наверняка передышки, чтобы хоть немного оглядеться и прийти в себя.
— Вы, знаете, ничего себе. Удрать от большевиков, прямо из тюрьмы… — Макаров круто повернул разговор.
— Да не было такого! — Соловьев поморщился, как от зубной боли, и отвернулся.
— Все было, милостивый государь, — после некоторой паузы сказал Макаров.
Лгать уже не имело смысла, и Иван откровенно поведал поручику и Симе всю историю своего ареста и скорого суда. Когда же он все рассказал, Макаров не удовлетворился этим, уточнил:
— Но ведь Колчаку вы служили?
— Верой и правдой, — настойчиво подтвердила Сима.
— Служил, да только не добровольно!
— Не все ли равно, — сказал Макаров, пальцами растирая взбугрившийся шрам.
— Я докажу!
— Итог, согласитесь, плачевен. Извините, он не в вашу пользу. И что же вы намереваетесь делать? Как жить? — поджал губы поручик.
— Как придется.
— Вы будете существовать в одиночку, и это очень мило с вашей стороны.
— Может быть, — уклончиво ответил Иван, играя желваками.
— А если попытать счастья вдвоем? Простите, ваш чин?
— Старший урядник.
— Значит, казак. Послушайте-ка вы меня, господин старший урядник, — Макаров запрокинул четырехугольную голову и свинцово блеснул жгучими глазами. — Никто нам теперь не поможет. У нас нет войска. Наша армия под натиском превосходящих сил ушла в китайские земли, в Монголию. Через Иркутск туда не пробиться, — чертя пальцами по столу, продолжал он. — Ну так как прикажете жить?
Это хотел бы знать и Соловьев. Сейчас он, правда, несколько приободрился: вдвоем, разумеется, повеселее будет в тайге.
Если к тому же достать оружие, то можно затаиться не на один месяц и даже не на один год.
— Можно уйти в Монголию через Минусинский уезд и Урянхай, — присоветовала Сима.
Макаров подхватил мысль, высказанную Симой, он нервно забегал по комнате:
— Вот именно! Иного пути нет!
Иван с грустью вздохнул. Что ответить офицеру? У них разные думы о жизни и разные судьбы. Макарову все равно, куда идти, где обосноваться — он и здесь не на своей земле. Что же до Соловьева, то ему эти места дороже всего на свете. Куда и зачем он пойдет от них? Если уж суждено умереть, то чтобы здесь, где покоятся в могилах его деды и прадеды. А может, власти забудут о нем и на веки вечные оставят в покое?