Шурик сидел в кресле и тупо смотрел на заваленный бумагами стол. Вот уже два часа он думал не о том, о чём надо и к чему привык за последние тридцать лет. Его интересовали не вопросы квантования пространства-времени, не структура кварк-глюонного поля, не теория «великого объединения», не физический смысл гравитационных струн. Профессор размышлял о взаимоотношениях полов.
— Господи! Какая женщина! Какая женщина! — бормотал он себе под нос, вздрагивая на каждом слове. — Какая женщина! Убиться можно…
Лариса была родом из Обнинска — наукограда на границе Московской и Калужской областей, училась в аспирантуре РГГУ и снимала квартиру в полутора километрах от дома Синицына. А ещё Александр Григорьевич выяснил, что на двадцать один год старше дамы. Сама она, естественно, про свой возраст упоминать не стала, однако обмолвилась, что её отец участвовал в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, куда его отправили в командировку через неделю после взрыва энергоблока, из-за чего он так и не смог встретить жену с новорождённой дочерью в день, когда их выписывали из роддома.
Странное дело, девушка будто специально подчёркивала тот факт, что её отец, сотрудник Физико-энергетического института, был на семнадцать лет старше матери. Умер он, кстати, в 2005-м, сразу, как вышел на пенсию. Ларисе тогда даже пришлось уйти в «академ», чтобы поддержать мать. Полгода она провела на родине, а потом снова вернулась в Москву. И с этого времени начала совмещать учёбу с работой — денег на жизнь катастрофически не хватало. Кем она только не работала последующие шесть лет. И курьером, и секретаршей, и продавцом в палатке, и официанткой в кафе. Но только в этом году ей, наконец, повезло, и она нашла себе подходящую вакансию. Место переводчика-референта в одной достаточно крупной инвестиционной компании…
Всё это Синицын узнал за каких-то пятнадцать минут, пока вёл машину. Вообще говоря, он больше привык к праворульным авто — пока жил в Британии, водил подержанный Воксхолл, выделенный Университетом Манчестера русскому сотруднику. А когда вернулся в Россию, автомобиль приобретать не стал, рассудив, что передвигаться в таком мегаполисе как Москва легче общественным транспортом…
Приглашать Ларису к себе Александр Григорьевич не решился — постеснялся неухоженности холостяцкой квартиры. Быстро закинул в холодильник продукты и спустился во двор к ожидающей его девушке. Дальнейший путь они проделали, не прекращая «светской» беседы. Профессор, не сумев удержаться, всё же похвастался даме о проведённых за границей годах и своей научной работе. Услышав об Англии, дама весьма оживилась. Как выяснилось, поэзия британских классиков являлась темой её будущей диссертации. Джеймс Ривз, Уильям Блэйк, Томас Элиот, Киплинг… Синицын, желая произвести впечатление на спутницу, сразу же процитировал на языке оригинала самое известное стихотворение последнего: