— Здрасьте, Степан Миронович.
Свиридяк аккуратно свернул газету и покосился на присевшего рядом парня.
— Ну? Чем порадуешь?
— Дык, это… пришёл вот, как договаривались.
— Пришёл — это хорошо.
Подполковник слегка потянулся, глянул по сторонам и лишь затем повернул голову к осведомителю. Людей в парке практически не было, сидевший на соседней лавочке пенсионер ушёл минут десять назад.
— Откуда фингал? — Степан Миронович неодобрительно покосился на заплывший глаз конфидента. — Опять, небось, по электричкам шустришь?
— Упал… случайно, — пробормотал тот, невольно тронув себя за лицо.
— Смотри, Витёк, доиграешься, — процедил сквозь зубы «чекист». — Ещё раз попадёшься на жареном, вытаскивать из ментовки не буду. Понял?
Витёк боязливо поёжился.
— Да понял я, понял. А с электричками я давно завязал.
Соврать ему было, что высморкаться. Соврал и на этот раз. Шариться по ночным электричкам в компании дружбанов и приставать к припозднившимся гражданам Виктор Махов любил. Очень ему это дело нравилось. Чувствовал себя хозяином положения. Едва ли не вершителем судеб, когда с ухмылкой глядел, как очередная жертва выворачивает карманы, избавляясь от «ценностей». Прибыток пусть небольшой, зато положительных эмоций — масса. Приятно, чёрт побери, когда тебя все боятся. Впрочем, последний раз с электричкой случился облом. Щупленький дед с тросточкой оказался крепким орешком. А потом ещё какой-то пацан появился и девка, насквозь отмороженная. Еле ноги от них унесли. Ни денег, ни удовольствия. Только фингал под глазом и заработал. То ли гайкой, то ли подшипником приложили… хрен знает. В любом случае, особой радости это Витьку не доставило. Но самое смешное, что лишь на следующий день Махов наконец вспомнил, где видел этого парня. В бильярдной в Сокольниках. Сам Витёк там бывал регулярно. Впаривал клиентам мелки, наклейки, приторговывал разной мелочью. Именно этому говнюку он всучил под видом «фирмы» обыкновенный школьный мелок. Нагрел на трёху. А потом сам от него огрёб не по-детски… «Ну да ничего, земля круглая, встретимся рано или поздно в каком-нибудь тихом местечке. Отольются кошке мышкины слёзы. На лоскутки гада порву…»
— Значит, так. Будет для тебя одно поручение, — продолжил тем временем Степан Миронович…
«Поручение — это хорошо, — мысленно ухмыльнулся Махов. — Можно чуток подшакалить».
Больше всего на свете он любил деньги. А вот работать терпеть не мог. От этой «дурацкой привычки» его, как ни странно, отучила армия. Получив из военкомата повестку, Виктор, конечно, попробовал откосить, но не срослось. Загремел по полной, в стройбат, на Дальний Восток.