Изнутри Лукка похожа на персонажей басни про лебедя, рака и щуку, словно бы существующих на нитях внутреннего натяжения, похожих на тоннели умозрительного метро, но в него и войти нельзя, и выйти из него тоже. Тем более что сегодня по всему городу пенятся белые палатки блошиного рынка, действующие на воспринимательную машинку подобно соринке в глазу.
Или же все дело в том, что Палаццо Пфаннер, в поисках которого я отправился в отдаленный квартал, перепуталось с Виллой Гуиниджи, в саду которой тоже белеет и даже краснеет, укрывшись стеной плюща, пара статуй? Но мне-то нужна именно усадьба Пфаннер, так привлекательно снятая в путеводителе с высоты уличных птиц…
Или это «инерция Прато», испортившего карму однодневных челночных экскурсий, добирается на другой край моей нынешней ойкумены, чтобы уже окончательно доказать, что все поездки из Пизы какие-то ну совсем, что ли, сырые? Непропеченные, как и сама Пиза, замкнувшаяся в хламидах своей меланхолии…
Я забираюсь на крепостные стены и смотрю по сторонам. Вижу и принимаю центробежность Лукки как неизбежное.
Тосканские города и раскрашены в разный доминирующий цвет, и пахнут каждый по своему. Солнце в них садится по-разному (Пиза и Лукка равнинны, в них световой день чуть дольше, чем в Ареццо и в Сиене), значит, тени длиннее, а перепады температур (днем жарко, вечером же занимается неласковая прохлада, похожая на холодный пот) плавнее. Фортификации, обращенные в парк с неизменной центральной аллеей, приподнятой над дорогами и суетой, делают полезные круговые движения. Но очень уж разбросаны по этой небольшой стране церкви, соединенные навигатором в одно ожерелье.
Дальше темнеет, а вечером все города начинают казаться одним бесконечным пятьсот-веселым паровозиком, состоящим из остывающих стен. Площади в темноте заметны менее и похожи на провалы или остановки; церкви засыпают, так и не проснувшись (если ворота открыты и можно войти, это вовсе не значит, что они бодрствуют), ставни закрываются наглухо. Что остается тихому человеку, измученному внутренней жаждой?
Признать поражение.
Кафедральный собор Сан-Мартино
В Сан-Мартино все в первую очередь идут посмотреть мраморное надгробье Иларии дель Карретто в ризнице (ноги красавице греет исключительный мраморный мопс), но проходят мимо огромного, непонятно как здесь оказавшегося Тинторетто, потому что о нем не предупреждали.
Дуомо Лукки с выдающимся фасадом (рельефы Никколо Пизано и Гвидетто да Комо XIII века) построен позже колокольни, чем и объясняются асимметричные странности его лица.