– Но все уехали в столицу!
– Я-то остался, – хмыкнул ей и, положив свою ношу на пол, снял тулуп, после чего попросил: – Помоги сапоги стянуть, устал сильно и спина не гнется.
Катька первым порывом ко мне пошла, но на втором шаге споткнулась, покраснела и открыла рот, явно для гневной отповеди.
– Не злись, – усмехнулся я. – У меня к тебе есть разговор.
– Вот как? – поджала губы Катерина. – Иван, не думаю, что соглашусь на твои условия. Сам же видишь, что я взгляды и отношение ко всему переменила!
– Кать, ты еще даже не знаешь, о чем речь пойдет, а уже недовольна, – покачал я головой. – Попроси Надежду ужин подавать, проголодался, да и, – зябко передернул плечами, – продрог.
– Ладно, эту просьбу выполню, – фыркнула сестрица и отправилась в кухню.
Покачав головой, я пошел в свои комнаты, где переоделся, подавил в себе желание залезть под душ, после чего вернулся в гостиную. Стол уже почти сервирован, Александр прохаживается, о чем-то размышляя, Катерина сидит в кресле и, закинув ногу на ногу, что-то рисует в альбоме. Художница сосредоточена, время от времени грызет кончик карандаша.
– Господа и дамы! Прошу к столу! – потер я ладони и, сев, взял в руки вилку.
– Гм, Иван Макарович, – немного смущенно проговорил Александр, – Антонину Михайловну Анна покормила, но сама она есть не желает, говорит, что и так вам всем обязана.
– Зови ее сюда, – со вздохом ответил я и отложил вилку.
Мой помощник отсутствовал не более минуты, привел девушку, но та пыталась отнекиваться, мол, ей и так неудобно.
– Голубушка, – немного раздраженно сказал я Анне, – вы же воспитанная барышня; если хозяин дома предлагает отужинать, то отказываться – дурной тон. И потом, меня не прельщает лечить еще и вас.
– Извините, спасибо, – склонила голову девушка.
– Кать, тебе особое приглашение? – посмотрел я на сестру.
– Уже иду, пара штришков осталась, – ответила та.
– Бати на тебя нет, совсем от рук отбилась, – буркнул я. – Без тебя к трапезе не приступим, но учти, что брат голоден, и если умрет от истощения, то его смерть окажется на твоей совести.
– Поработать не даешь, – покачала головой сестрица, но альбом в сторону отложила.
– Кстати, ты вестей от родни не получала? Как они там? – поинтересовался я, почему-то вспомнив Васильевича, на которого Макар ничуть не похож, но примерно в том же возрасте.
– Плохие мы дети, – печально вздохнула Катерина, – от старшего брата письмо получила, пару месяцев назад. Пишет, что у них все в порядке, никто не болеет, у нас с тобой уже есть племянник и племянница.
– О как! Значит, ты уже тетка! – рассмеялся я.