— Метки будем из кожи делать, так быстрее всего, — объявила она нам, вывалив все это богатство на стол, — держи ножницы.
Резать листы кожи на десять тысяч квадратиков — это явно не княжеское дело. Очевидно, именно так решил конунг и, одобрительно подмигнув мне, покинул зал приемов. Мы с Фреей остались одни. На второй сотне квадратиков у меня начала болеть рука, на четвертой я уже натер мозоль. Ближе к тысяче я просто перестал чувствовать свою руку. Радовало одно: стопочки нарезанных кусочков возле Фреи росли гораздо быстрее, чем у меня. Вырезать все пять тысяч мне явно не придется.
— Тысяча готова. — Фрея положила ножницы на стол и начала разминать затекшие пальцы.
Я увидел красные пятна мозолей на ее руке.
— Отдохни, я сам все нарежу, — вырвалось у меня.
Фрея рассмеялась:
— Конечно, нарежешь, только не скоро. А времени совсем немного, если хотим все успеть.
— Ты можешь начать подписывать. — Я продолжал изображать рыцаря, втайне надеясь, что мне не придется одному махать ножницами.
— Подписывать нам поможет архивариус.
Фрея вновь взялась за работу. Я старался не отставать.
Когда я накромсал уже три тысячи кожаных кусочков, а Фрея перевалила за четыре, в зале появился Альбер. Под мышкой он аккуратно держал свернутую в рулон карту города. Оценив наши страдания, архивариус мгновенно включился в работу. Любезно оставленные конунгом ножницы стремительно замелькали в его тонких длинных руках. Вскоре с первым этапом изготовления меток было покончено. И тут оказалось, что ко второму этапу я перейти не могу. Пока Альбер извлекал из своего мешка принесенные перья и банки с чернилами, я тупо рассматривал свою правую руку. Чем дольше я на нее смотрел, тем больше во мне росла уверенность, что это рука не моя, во всяком случае, я ее абсолютно не чувствовал. Все попытки хотя бы пошевелить пальцами заканчивались безуспешно. Указательный палец пострадал сильнее всего. В том месте, где он постоянно соприкасался с железным кольцом, кожа на нем слезла и выступила кровь. Наверняка это было сущей безделицей для средневекового островитянина, а именно такие меня и окружали, но мне казалось, что я получил настоящее боевое, ну или, как минимум, трудовое ранение.
— Пойдем-ка со мной. — Фрея коснулась моего плеча.
Следуя за ней, я вышел из зала, прошел через какой-то темный коридор и оказался в небольшом помещении, похожем на кухню, во всяком случае, все полки в этой комнате были заставлены разнообразной посудой. Фрея взяла в руки горевшую в углу масляную лампу, присела на корточки. Вскоре в очаге начали потрескивать дрова, запахло дымом. Вода в котелке нагрелась на удивление быстро, я даже не успел задремать.