Тяжелая капля щелкнула мне по уху.
— Сейчас польет, садись быстрее! — крикнула мне Фрея.
Тут же несколько капель ударили ее по лицу. Кожа сиденья, когда я на нее запрыгнул, еще была сухой. Мы выехали из ворот, и сразу же начался ливень. Струи дождя со всей дури били по голове и лицу.
— Тормози! — Я похлопал Фрею по плечу.
Она остановила квадроцикл и обернулась:
— Что, хочешь вернуться?
Улыбка на ее мокром лице выглядела так притягательно, что я еле сдержался от того, чтобы не поцеловать ее в губы. Вместо этого я извлек из кофра шлем и протянул ей.
— Надень, так будет лучше.
Она быстро натянула на голову шлем, опустила акриловое забрало. Я проделал то же самое. Теперь дождь гулко стучал по шлему, но это уже было где-то снаружи. Жаль только, что оба к этому моменту насквозь промокли. Хотя Фрея вся в коже, может, ее не так замочило.
Сквозь дождевые потоки я не сразу разглядел, что на холме светились не два, а четыре огонька. Лишь когда мы подъехали совсем близко и остановились, я смог разглядеть за мокрым пластиком лицо Зиверса. Я спрыгнул на дорогу и чуть не поскользнулся на мокрых камнях. Кое-как удержавшись на ногах, я обернулся к Фрее:
— До завтра.
Она подняла залитую дождем пластину.
— Завтра будет очень тяжелый день. Если отец найдет убийцу, то будет много хлопот.
— А если не найдет?
Фрея покачала шлемом.
— Будет очень плохо. Хуже некуда. Отцу будет трудно защититься от обвинений.
— Фрея! — Я с трудом перекрикивал завывания ветра, особенно сильного здесь, на перевале. — Не может быть так, что убийцу найдут, а твоему отцу будет еще труднее защитить себя.
Она непонимающе смотрела на меня, затем разгневанно выкрикнула:
— Мой отец не приказывал убить Алрика!
В последний момент я успел отпрыгнуть в сторону. Колесо квадроцикла, едва не наехав мне на ногу, выбросило несколько камней, к счастью, пролетевших мимо. Ревущая машина устремилась по дороге вниз, к утопающему в потоках дождя городу. Да уж, стражникам предстоит веселая ночка.
— Садись, Ромео, простынешь! — крикнул мне Гартман.
И профессор, и Зиверс, облаченные в черные дождевики с капюшонами, накинутыми поверх мотошлемов, походили на всадников апокалипсиса из фантастических фильмов. Я почувствовал, что действительно уже замерз и, судя по всему, простыл. Все тело сотрясала мелкая дрожь, проникавшая даже куда-то внутрь моего организма. Казалось, что замерзшая напрочь печень трясется где-то в подреберье, а глядя на нее, стучат камнями от холода почки. Гартман протянул мне дождевик. Хотя я и был уже насквозь мокрый, но с радостью быстро нацепил на себя черную хламиду. Хотя бы от ветра она меня укроет.