— Ясно, идеи феминизма сюда еще не добрались. Это радует.
Я с трудом поднялся, немного помассировал колени и, спотыкаясь, побрел к озеру, чтобы смыть с лица уже давно засохшую кровь. Подойдя к воде, я присел на корточки, чем немало расстроил мои несчастные колени. Вода в озере действительно была необыкновенно теплой, вот где можно купаться круглый год. Как следует смыв кровь, я пошел назад к Фрее. Она по-прежнему сидела на земле, зажмурившись, подставив лицо солнцу, удивительным образом нашедшим прореху в разбросанном по небу стеганном одеяле облаков. Я встал так, что моя тень падала ей на лицо.
Фрея открыла глаза и улыбнулась мне:
— Ты стал гораздо красивее.
— Еще красивее? — изумился я. — Тогда тебе надо немедленно закрыть глаза, иначе можно ослепнуть от такой красоты.
Я быстро присел, и солнце ударило ей в глаза. Фрея со смехом зажмурилась. Я потянулся к ней и легким касанием поцеловал ее в губы. Фрея вздрогнула, но не отстранилась, и тогда я поцеловал ее по-настоящему. Или, быть может, это она меня поцеловала? Мы впились друг в друга, словно два вампира, так, словно мы пытались доказать один другому, кто любит сильнее, кто сильнее требует к себе любви. Когда мы наконец смогли разорвать этот бесконечный поцелуй, я хватал губами воздух и не мог надышаться, словно рыба, выброшенная на берег, беспомощно хлопая жабрами. Я снял очки и сунул их в чехол, который всегда носил в кармане куртки. Когда ты постоянно носишь очки и вдруг снимаешь их перед кем-то, возникает ощущение, что наконец ты показываешь человеку свое настоящее лицо. И ты с волнением ждешь, а понравится ли оно, твое настоящее лицо.
— Какие у тебя ресницы, — Фрея внимательно меня разглядывала, — у наших мужчин нет таких ресниц.
— Ты была вчера на площади? — Я вновь потянулся губами к ней. — Ты там разглядывала мужские ресницы?
— Дурак, женщин туда не пускали.
Она надула губки, так, как это делают женщины во всем мире, во всяком случае, в Питере, Москве, Хельсинки и Париже. Да, парижанка у меня тоже была. Но только здесь и сейчас я смотрел на эти приоткрытые, готовые к поцелую губы и не думал о сексе. Я вообще ни о чем не думал, потому что, когда ты влюблен, думать незачем. Надо просто любить.
Я в задумчивости один за другим бросал камни в озеро. Как говорят китайцы, хочешь попасть в центр круга, брось камень в воду. Я бросал без промаха. Фрея, прижавшись к моему плечу, смотрела на разбегающиеся по воде круги.
— Как быстро они исчезают, — прошептала Фрея.
— Кто?
— Круги на воде, — она прильнула ко мне сильнее, — я думаю, что лучше быть тем, в кого бросают камни, чем самому стать таким камнем и потом лежать где-то на глубине и во тьме всеми забытым.