Я, как и все, куда-то и что-то оттаскивал и подтаскивал. Скользил по залитому кровью и жидким навозом полу, задыхался от вони, растирал по лицу горячий липкий пот.
Только бы не упасть!..
Засмеют, задразнят.
Подведу себя и Леньку.
Только бы не упасть!..
– Все! Управились!
Я отошел в сторону к жердястому забору бойни, прижался к нему спиной, перевел дух.
Из красного тумана вынырнул Ленька:
– Недаром вкалывали. Вишь. Дядя Ваня полную банку крови налил и еще кусок жира с кишок туда бросил. Банку свою дал. Потом принесу ему. Мы с тобой не догадались из дома взять.
В руках Леньки была большая жестяная банка, наполненная еще теплой, пузырящейся кровью.
– А как мы могли догадаться, что надо банку с собой брать? Мы же думали, что он нам по кусочку мяса даст.
– Догадаться надо было. Он за каждый кусочек перед председателем отвечает. Ну ничего, крови нажарим, наедимся от пуза. Она, знаешь, какая вкусная, жареная кровь…
– Ты ел?
– У Коновых, соседей наших, дед колбасу из крови и кишок делал. Меня угостили. Вкуснятина – не расскажешь. Это еще зимой было. Телок у них был. Заболел. Дорезали.
Я уже говорил, что Ленька был старше меня. И хотя он никогда не пробовал командовать мной и всегда всё мы делали и делили на равных, я, можно сказать, шел на шаг сзади него и во всем следовал и подражал ему.
– Кровь будем жарить у нас, – каким-то новым, незнакомым мне тоном взрослого человека сказал Ленька. – У нас сковорода, сам видел какая, полпечки занимает. Нажарим, наедимся, и можешь в чашке домой унести, своих угостить…
…Дома у Леньки никого не было. Мать, Анна Ивановна, была на работе. Она работала на недавно построенной колхозной птицеферме. Сестра Полинка, восьмиклассница, наверное, как всегда, ушла с подругами за ягодой: созрела земляника, и все свободные от работы женщины и девчонки стаями уходили в ближайшие леса.
Период сбора земляники был недолгим. Она быстро «стекала» – перезревала.
Сегодня трудно поверить, но дома в те полуголодные годы на замки не запирались. Уходя из дома, хозяева подпирали дверь какой-нибудь палкой, а чаще метлой или лопатой и были спокойны за свое нехитрое имущество. Краж в селе никогда не было. Хотя нет, один вор был. Звали его Фимка Собачина. Фимка воровал и ел собак. Впрочем, он достоин того, чтобы о нем рассказать отдельно…
…Ленька вынес из дома огромную сковороду:
– В казенке будем жарить.
Казенкой в наших местах до сих пор называют летнюю кухню. Рядом с домом делают небольшую пристройку с печью. В пору нашего детства, голодную-полуголодную-полунищенскую пору, пристройки-казенки делали из всего, из чего можно сделать, – из старых досок, из фанерных листов, плели из таловых прутьев. Печь делали маленькую, зачастую кое-как – на одно лето.