Крис складывает руки на груди.
– Чувак, возьми себя в руки. И не встречайся ни с кем, чье имя похоже на мое. Это ужасно.
– Черт, дерьмо, я об этом не подумал. Крис, Кристал… – Сабин делает паузу и хмурится, а потом вновь возвращает себе театральный вид. – Ох, какая трагедия! Теперь я никогда не смогу заниматься любовью с этой девушкой, не вспомнив о тебе, дорогой брат. А это омерзительный грех.
Эстель легонько толкает Сабина ногой.
– Достаточно. Отстань от Криса. Ты портишь ему свидание с очень терпеливой девушкой.
Сабин снова поворачивает голову в мою сторону.
– Мои извинения. Но я должен предостеречь. Хотя у сэра Кристофера обаяния не занимать, он наверняка разобьет вам сердце. – Сабин смотрит на брата, становясь на мгновение серьезным. – Гарантирую.
Крис отвечает предупреждающим взглядом, но потом смягчается.
– Прекращай. У нас с Блайт дружеский обед. Хватит истерить.
Я тянусь к стакану с водой.
– Мы только утром познакомились на озере. А потом пришли сюда.
– Как скажешь. Значит, Блайт – снова цель для честного завоевания, – дразнится Сабин. – Ладно, детки. Я собираюсь разорить это международное заведение и в одно лицо съесть гигантскую пиццу от Джанни. Нужно восстановить силы перед вечерними мероприятиями, которые, уверен, будут весьма заманчивыми. – Он встает. – Рад был снова тебя увидеть, Блайт. Не забудь о спектакле.
– Не забуду. Обещаю.
Сабин дает Крису пять, целует Эстель в щеку и уносится за дверь.
– Я бы извинился за него, но он безнадежен, – говорит мне Крис, протягивая меню обратно Эстель. – Итак, думаю, Блайт будет гирос…
– Не-а, прости. Ты не видел надпись? Сегодня только ирландская кухня.
– Опять? – стонет Крис.
– Аня, хозяйка, любительница тематики, – объясняет мне Эстель.
Словно по сигналу, свет тускнеет, и в динамиках звучит торжественная музыка. Вспышка света заставляет меня зажмуриться, а когда снова открываю глаза, то обнаруживаю, что сижу с краю изображения от старого пленочного проектора. Я бросаю взгляд влево и вижу на стене покрытые травой холмы и типичный ирландский пейзаж. А еще собственную тень.
– Гребаный ад, – бурчит Эстель. – Аня! – кричит она пожилой женщине за проектором. – Это обязательно? Уже пятый раз за месяц. И если мне еще раз придется слушать «Будь моим светом», я просто развернусь и уйду!
– Атмосфера, моя дорогая. Аутентичность! – кричит в ответ Аня, поправляя пучок на затылке.
– Ох, ради бога, все это чушь собачья! – возмущается Эстель. – Я ничего толком не вижу.
– Я вижу-у, – говорит Крис так, чтобы я услышала. Он смотрит на меня.
Яркий свет проектора практически ослепил меня, но я знаю, что на моем лице и теле танцуют цветные пятна. Щурясь, я встречаю взгляд Кристофера. Хотелось бы, чтобы он не смотрел на меня, но одновременно желала, чтобы он не отворачивался. Я двигаюсь на скамейке, чтобы изображение больше не касалось меня.