— …сделала то, что хотела. — Он медленно улыбнулся и так же медленно привлек ее к себе, потянулся за поцелуем. — То, чего хотел я. И хочу еще.
— Роне, это не… — Она из последних сил попыталась остановиться, прекратить это — неправильное, недостойное. Она уперлась ему в грудь ладонями, ощущая бешеное биение его сердца и жар его кожи сквозь… одну лишь сорочку? А куда делся камзол?
— Это не… невероятно прекрасно. Немыслимо. Не… — он внезапно засмеялся и упал на спину, увлекая ее за собой. — Нежно?
— Ты сумасшедший! — Почему-то ей, упавшей сверху и уткнувшейся лицом ему в грудь, тоже стало смешно и легко-легко.
А Роне зарылся пальцами в ее волосы, массируя и лаская, и словно бы больше не держал ее. Правда, она по-прежнему ощущала животом нечто твердое и горячее, и еще — его напряжение и желание, такое яркое и острое, почти до боли.
Жар бросился ей в лицо, воздух застрял в легких — не вздохнуть. А внизу живота опять стала закручиваться горячая, щекотная спираль желания. Как раз в том месте, которым она касалась… которым она лежала на… ох, ширхаб…
— Сумасшедший темный шер и сумрачная Аномалия, — усмехнулся Роне. — Мы с тобой прекрасная пара.
Она вздрогнула, словно очнувшись от наваждения. Пара? Она и шер Бастерхази — пара? Но… как же светлый Люкрес, ее Люка? Как же… Каетано? Он не поймет. Если она выйдет замуж за темного шера, то Кай… разве тогда Кай сможет стать королем? Или… Что-то она совсем запуталась… с чего ей вообще пришла в голову такая ерунда — что она может выйти замуж за Роне?! Она любит Люкреса, она уже почти дала ему согласие. И то, что она сейчас делает — плохо. Нельзя обманывать жениха… ну, почти жениха. Неважно, кто он!
— Очень важно, Шу. — Роне погладил ее по напряженным лопаткам, и тело отозвалось еще одной волной тягучего, животного удовольствия. — Ты даже не представляешь, насколько важно.
— Ну так объясни мне. — С трудом преодолев желание прижиматься к нему, подставляться его ладоням и стонать от удовольствия, Шу приподнялась на локтях и заглянула ему в глаза. — Какого ширхаба происходит? Вы с Люкресом друзья или?..
От воспоминания об этом «или», которое приснилось ей в Тавоссе — или не приснилось? — она опять залилась жаром. А Роне, даже не думающий скрывать, что читает ее мысли, довольно усмехнулся. Но, вместо того чтобы сказать «или»…
— Я не знаком с его высочеством Люкресом, моя прекрасная упрямая Гроза.
— Ты!.. — Она хотела сказать «врешь», но осеклась. Он не врал! Роне говорил чистую правду! Но как?! — Как это может быть? Но… Роне…
— Видимо, ты имеешь в виду того драчливого светлого шера… хм… который просил не называть его имени. Шера Инкогнито. У него еще красивые бирюзовые глаза. — Роне улыбался довольно, как сожравшая кувшин сметаны рысь, разве что усы не облизывал — за неимением усов… А, нет… облизнул нижнюю губу с едва кровоточащей ранкой.