Там стояла няня с авоськой в руках. Она сказала недовольным голосом, в котором, однако, мальчик услышал легкий оттенок одобрения:
— Ну! То домой, а как пора, так не дозваться. Давай лопату, суй.
Мальчик отдал лопатку. Он чувствовал, что сразу идти домой не может, сказал то единственное, что могло дать передышку:
— Я пи-пи хочу.
— Ну что за малец?! Никогда до дому не потерпеть. Иди.
Она отвела его за куст. Мальчик пописал, стало легче. Совсем хорошо было то, что, когда они вышли из сада, сразу подошел пятнадцатый троллейбус. Няня очень боялась контролеров, но идти было лень, они сели в маленький прицепной вагон троллейбуса и за две остановки доехали до самого дома.
Через три с небольшим месяца он вернулся домой с дачи. Перед отъездом он успел поговорить с мамой о червяках. Она стояла в спальне перед большим зеркалом, дула на пуховку с пудрой и собиралась мазать себе щеки и нос. Мальчик подошел шага на три, ближе не захотел, оперся на одну ногу, носком другой стал крутить по полу, сказал, глядя вниз:
— Я на площадке червяка нашел.
— Ну и что ты с ним сделал?
Мама потянула лицо вперед, легкие ткани длинного светло-бордового платья колыхнулись, у щек бледно взвилось облако пудры, это было очень красиво, мальчик посмотрел внимательно, смутился, но все же ответил:
— В лужу отнес, — подумал и добавил: — Лопаткой разрезал.
— Зачем же ты так сделал? Червячку же больно. Не делай так больше.
Мальчик хотел рассказать, как он раздавил червя, теперь испугался, сказал:
— Он не умер, он пополз, каждый в другую сторону.
— Да? Ну хорошо. Мы сейчас с папой уходим, а ты играй, потом спать ложись. Сегодня Телевичок с Жаконей, посмотрите с няней перед сном.
Это было хорошо, и то, что они уходили, было хорошо, хотя без мамы было скучно, но все же он решился еще раз:
— Червяки некрасивые, они так гнутся.
— Ну да, не очень красивые, зато из них бабочки вылупляются.
Мама взяла блестящую яркого желто-металлического цвета маленькую сумочку, надела ее на руку, стала дальше смотреть на себя в зеркало. Тут из-за дверей они услышали голос папы:
— Ты знаешь, сколько времени? Эти твои копания невыносимы вообще. Я никуда не поеду.
Мальчик редко смотрел папе на лицо, сейчас он видел руки в новом военном кителе, видел, как одна из них сердито тыкает пальцами в часы, пристегнутые к другой, почувствовал резкую дрожь в животе и побежал к другой двери, которая вела в большую комнату с телевизором. Он остановился там, дверь осталась открытой, хорошо было слышно, как мама сказала:
— Я ребенку должна была ответить или нет? Как ты себе это представляешь?