Цари должны знать танцы и игры, ограждающие народ от божеских напастей, знать слова, уметь делать кукол, уметь жертвовать собой. Жертвовать душой и мыслями, изнемогающими от ужаса общения с богами, жертвовать телом, когда божественная похоть обратится на них. Царица видела этот страх в глазах своего богоподобного супруга. Он, полубог, сын бога, был могуч, божественно красив и бесстрашен. Не пугали его глупые нимфы, подкарауливавшие царя в рощах, ручьях и на морском берегу и заключавшие в свои крепкие страстные объятия, не боялся он вонючих фавнов и вечно пьяных кентавров. С этим сбродом легко справлялся он могучим духом, могучими руками, могучим фаллосом. Царь умел договориться с Солнцем, тем более, что был его зятем, ладил даже с непредсказуемым морским богом, хотя трудно было. Боялся он только Великой Богини, боялся того, что её похоть обратится на него самого, что он будет против собственной воли призван в магическое кольцо её объятий и, отдав ей всю силу до капли, погибнет без возврата или станет скорбящей тенью в подземном царстве. Жить, однако, было надо, и царь приспосабливался, окружая себя защитным кольцом из красивых, но безгласных перед богами юношей, придумывая новые игры, словесные формулы и сложные обряды. Пока Богиня была милостива.
Народ Крита жалел и любил царя, боялся его мощи, иногда неконтролируемой, понимал, что жить с богами без посредничества царей невозможно, а без богов жить не по-людски, и безропотно сносил всё: содержание царского двора, необходимость подчинения, запреты на пищу, слова и действия, и многое другое. Зато народ жил с богами в мире, войну вели цари.
Война — это всегда поражения, потери, смерть, стыд и горе. Редкие победы дарят редкие мгновения упоения и безумия, потом завоёванные сокровища неизбежно и зло жалят победителя, превращая блистательную победу в унылое и грязное поражение. Война с богами неизбежна, побед не предусматривает, только жертвы, отступления, страх и усталость.
Маленькое войско царя, выступившее четыре дня назад в неожиданный и нежеланный поход, медленно, но неотвратимо достигало места своего сокрушительного поражения. Уходя той ночью из дворца, царь не рассказал супруге истинную причину разлуки. Конечно, и Бык тревожил, и царицу, любимую и переменчивую, следовало обезопасить от вожделения морского бога и наказания за излишние постройки. Но главным был неистовый и требовательный зов повелителя вод. Непостоянный старец, то ласковый и милостивый, то злобный и коварный, безжалостный и насмешливый захотел новых удовольствий и жертв. Отказ грозил наводнениями, землетрясениями, бешенством стихий. Делать было нечего. Хмурый и озабоченный царь выступил в поход с двенадцатью воинами свиты.