Он был очень серьёзен, взволнован и захвачен чувством близкого счастья. Игра получалась — Его игра. Мало того, что Он Сам придумал правила, придумал законы, по которым правила меняются, законы изменения законов и далее по бесконечному кольцу — это просто для таких, как Он, так ведь Он придумал и саму игру.
Он сумел придумать игру в почти безвыходной, близкой к тупику ситуации. Дело в том, что возможности игроков постоянно ограничивались. Он помнил грустное удивление, с которым встретил сначала абсолютный запрет на внепространственные игры, потом доказательство теоремы, установившей безнравственность игр в неэвклидовых пространствах.
Огорчение, включённое конструктивной составляющей в систему связей, может быть очень продуктивным. Истинные знатоки и любители игры выявили внутренние противоречия теоремы, доказали теоретическую возможность игры в эвклидовых пространствах при введении незапрещенного временного фактора и даже начали находить удовольствие в строгой простоте изящных построений.
Добро, принявшее форму нравственности, имеет опасную тенденцию к расширенному самовоспроизводству. Поле деятельности игроков всё более сужалось. Они были готовы к запрету на игру в бесконечномерном пространстве с бесконечномерным временем, но, не видя особой разницы между числами натурального ряда, не ожидали вторжения нравственных связей и в эту, схематизированную до смешного, область. Да и в чём разница между конечномерными эвклидовыми пространствами?
Однако, ограничения шли всё дальше, пока в распоряжении игроков не остались, глупо и смешно об этом думать, жалкие трёхмерные эвклидовы пространства и, неловко об этом говорить, одномерное время.
Как большую ценность, хранил Он перенасыщенное сочетание связей, составивших тогда Его негодование, огорчение и испуг. Последний чуть не подвиг Его на дурацкое действие — Он хотел позвать на помощь другого игрока, но тут же с отвращением отказался от этой антиэстетичной, пагубной затеи. Два игрока, или больше, какая разница, либо один, либо не один, два творца одной игры, и, как печальное следствие, множественные законы, пересекающиеся и противоречащие один другому, противоестественные отношения, возникающие между игроками, этого не вынести.
Нет! Он всегда, везде, и там, где этого нет, представляет Собой величайшую самодовлеющую ценность. Колоссальное напряжение интеллекта пробудило к действию невостребованные связи, и Он доказал несложную, но принципиальную теорему о возможности существования неживой материи и неразумной жизни в трёхмерном эвклидовом пространстве с одномерным временем. Граничным условием было, однако, отсутствие автохтонного разума.