Из секретки штаба полка просочились сведения, что был дан приказ из самой что ни есть Москвы - пленных не брать, дабы отучить китайских братьев переходить неприкосновенную государственную границу Союза Советских Социалистических Республик.
На четвертый день утром у дальнего гальюна, который Коля предпочитал другим по причине относительной чистоты - арестовали Свежнева.
После завтрака, сдав обязанности разводящего, я было углубился в сон, не обладающий памятью, когда меня потряс за сапоги Нефедов.
- Святослав! Слушай: ефрейтора Свежнева арестовали. Слышишь? Ефрейтора Свежнева арестовали!
Я медленно перевернулся на топчане с правого бока на спину. Спросил:
- Почему это ты называешь Колю ефрейтором Свежневым?
Я не увидел в темноте помещения для отдыхающей смены смущения Нефедова:
- Не знаю... Слушай! Колю взяли, судить будут. Недаром Чичко ходил с разбитой мордой. Интересно, кто из его же ребят так его разделал? Или разбил себе самому морду, чтобы Колю посадить! Кто бы мог подумать.
Нефедов уставился на меня:
- Как ты думаешь, нас с тобой тоже посадят? Свидетельствовать-то будут те трое, все - офицеры, все - члены партии. Да и пальцем-то Коля всё же его задел... Скажи честно, Святослав, чтобы я знал: за что хотят посадить Свежнева?
Я чувствовал, как бегают в орбитах мои глаза. Нефедов будет свидетелем... Да, Нефедов будет свидетелем на суде. Ответил:
- Не знаю. Может быть, ни за что.
Нефедов удивился широким движением крупного тела:
- Ни за что - не сажают.
Я старался разглядеть его лицо. Было слишком темно. И я заставил себя подумать, что переубедить Нефедова невозможно, да и невыгодно... да и кому нужно? Я промолчал. Кругом на топчанах спали солдаты. Их разбудить не мог никакой шум, кроме крика: подъем! Есть знания, которые окаменевают в мозгу.
Нефедов не мог остановиться:
- Берегись бед, пока их нет. Она пришла. Один Быблев отделался!
- Как так?
- Чичко сказал, что его с нами не было, что он остался при тягаче. Почему он так сказал?
Я чувствовал, как бухнет в глубине моего тела ненависть. Усмехнулся грязно в лицо Нефедову:
- Почему? А ты, маленький, не понимаешь? Хочешь, чтобы старшие товарищи тебе объяснили? Почему? А потому, что они на Быблева не рассчитывают. Он не соврет, ежели на суде выступит. Они знают, что ему его вера помешает. Знают, что он может произвести впечатление своей искренностью, своей беззлобной убежденностью. На тебя же, голубчик, они рассчитывают.
Нефедов отчужденным голосом спросил:
- А на тебя они тоже могут рассчитывать?
Что я мог ему ответить в этом мире, становящемся, в зависимости от освещения, то правдой, то ложью. Оставалось вслепую схватиться за воспоминание об утраченной чести.