– Мама, ты слышала? – спросила Кэссиди. – Это совершенно недопустимо.
– Привыкнешь, – отрезала Делорес. – Разговор окончен.
Я чувствовал, что, если сейчас не выпью воды и не прилягу, то потеряю сознание. Переступив порог, Кэссиди тут же начала рассказывать мне о доме, демонстрируя семейные фотографии на стенах. Её слова звучали нечетко и как будто издалека.
– Прости, можно мне стакан воды? – перебил её я. Мы пошли на кухню, где Кэссиди вытащила из шкафа стакан и наполнила его водопроводной водой. Я проглотил его одним махом и тут же попросил ещё. И ещё один. И ещё. И ещё один стакан.
– Господи, ну у тебя и жажда! – воскликнула Кэссиди.
– Держу пари, если ты сейчас подпрыгнешь, то услышишь, как булькает у тебя в животе, – сказала Элоиза.
Как будто услышав, что говорят о нём, мой живот издал протяжный и неторопливый булькающий звук.
– Фу-у-у-у-у, – сморщилась Элоиза. – Ты же не собираешься пукать, не так ли? Ненавижу, когда парни пукают. Как Энтони де ла Роса. Всякий раз, когда приносит на обед сыр, он пукает так, что всех штормит!
– Мама, – сказала Кэссиди, – почему ты не научишь её не произносить на людях слово «пукать»?
– Ладно, ладно, – пробормотала Элоиза. Затем, взяв меня за руку, добавила: – Давай, приятель. Я покажу тебе всё, если ты пообещаешь больше не газовать. Так лучше, Кэссиди?
Пять стаканов воды оживили меня настолько, что я сумел пройти по коридору, не упав в обморок. Мы оставили Делорес на кухне, где она читала сообщения на своём телефоне, закидывала бананы в блендер и одновременно печатала на компьютере. Кэссиди сказала, что её мама называет это многозадачностью.
Первая спальня, в которую мы заглянули, принадлежала Элоизе и скоро должна была перейти мне. На стенах были нарисованы радуги, а по всему потолку наклеены флуоресцентные наклейки со звёздами и планетами.
– Они светятся в темноте, – пояснила Элоиза. – И каждой планете я желаю спокойной ночи. Моя любимая – Сатурн, из-за красивых колечек.
– В реальности его кольца ещё красивее, – сказал я, вспоминая светящиеся оттенки коричневого, серого и розового, которые видел накануне.
– Откуда ты знаешь? – спросила она. – Ты там был?
– Не глупи, Элоиза, – сказала Кэссиди, – никто никогда не бывал на Сатурне.
Этим людям ещё учиться и учиться.
– Вон там – мой комод с коллекцией единорогов, – продолжала Элоиза. – Ничего в нём не трогай. У меня есть небольшая расчёска для укладки гривы, её тоже не трогай. А там, на тумбочке, стоит банка с мармеладными драконами. Самые вкусные – фиолетовые, но к ним не прикасайся. Точнее, я возьму их с собой. Кэссиди, я держу их возле подушки, чтобы было чем перекусить среди ночи.