Она может назвать пять первых президентов, и у нее прекрасная моторика, хотя она ненавидит мыть руки. В нижнем правом коренном зубе, который мы особенно тщательно чистим, у нее есть небольшая полость, и, надеюсь, положение не ухудшится. Она не любит конфеты, хотя, подозреваю, часто их ела, а ее любимая ягода – клубника. Она спит без одеяла, как бы ни было холодно, но иногда писается в постель, и ей даже пришлось купить памперсы большого размера, и думаю, это ее смущает.
Ее знали учителя. И няня. И я. Но родители не знали, о чем она думает, они сами говорили ей, о чем думать и как себя вести. Они не знали настоящую Эмму, которая скрывалась за нелепыми правилами и слишком строгими наказаниями.
Я копнула глубже и выяснила, что Эми – секретарша директора крупной фирмы, а Ричард работает на колбасной фабрике в Лонгвью. Не считая этого, о них ничего не было в Сети. Ни страниц в Facebook. Ни в Twitter. Ни в Instagram. Ни в Pinterest.
Я встала, налила еще один бокал вина и устроилась на диване, надев наушники. От текстов я перешла к видео. Их было всего три, одно – через четыре дня после того как я ее забрала, второе неделю спустя, а третье трехдневной давности. Почему я сразу не сообразила поискать видео? Пальцы замерли над кнопкой воспроизведения. Хочется ли мне это видеть?
Я включила первое и дождалась, пока видео загрузится. Оно оказалось из местной телепрограммы. Журналистка была в приталенном красном жакете, с красной помадой на губах, белокурые волосы лежали на плечах неподвижно, как щит. Парадокс красного – его всегда слишком много. Не хватало только колышущегося на ветру красного банта, чтобы она стала полным подобием Эммы.
Она откашлялась, ноготки с маникюром обвили тонкий черный микрофон.
– Это самый страшный кошмар любых родителей, – начала она. – В прошлый четверг из своего дома в Лонгвью пропала пятилетняя Эмма Грейс Таунсенд. Все жители небольшого городка сплотились в поисках исчезнувшей девочки, которая, как считается, убежала в лес вечером в четверг, после обычной игры, которая плохо закончилась.
Журналистка стояла перед домом Эммы, и за ее спиной виднелся кусок леса – темного, густого и грозного. В камере появилась няня, похожая на животное, отданное на заклание.
– Она… э-э-э… она иногда играла в лесу. Это уже не в первый раз… э-э-э… – Няня запнулась. – Мы часто об этом говорили. Я велела ей не играть в лесу, объясняла, что это опасно, что это может быть опасно…
Камера снова переключилась на журналистку.
– Учителя заверили, что в четверг и вообще на той неделе не случилось ничего необычного. Няня Карла Ширли забрала ее из школы и отвела домой. Мать пришла домой с работы и провела время с дочерью, хотя потом позволила ей поиграть во дворе до ужина. У девочки не было причин убегать.