– Но дождь не льется из ведра.
– Конечно. Так и эти нехорошие люди. Они много лгали и предавали, вот за городом и закрепилось такое прозвище.
– А здесь бывают торнадо?
– Только не в городе. Здесь слишком много домов.
– А землетрясения?
– Насколько я знаю, нет.
Я взъерошила ей волосы, надеясь прогнать дурные мысли.
Мы шли по Мичиган-авеню, и я улыбалась. Так приятно было снова находиться в городе, а не в глуши. Я наслаждалась болтовней прохожих, шумом проезжающих автобусов и такси, плывущих в потоке машин.
Мы подождали на пешеходном переходе и шагнули на мостовую вместе с толпой местных жителей и туристов. В сотне шагов впереди я различила блеск гигантской серебристой фасолины и показала ее Эмме.
– Это настоящая фасоль? Ее можно есть?
– Можем попробовать! – сказала я, и мы поспешили вперед, крепко взявшись за руки.
Я ее не потеряю.
Эмма протиснулась сквозь группку детей, встала перед скульптурой и тут же выпустила мою руку. Я старалась сохранять спокойствие и не выпускать ее из вида, пока она смотрела на собственное отражение в огромной металлической поверхности. Эмма прижала пальцы к металлу, словно хотела обнять скульптуру.
– Ты тоже попробуй, Сара!
Я тоже положила ладони на блестящую поверхность. Наши увеличенные и искаженные отражения плясали в вечернем свете.
– Мы великаны! – взвизгнула она.
Мы неспешно отправились в парк Мэгги Дейли и перешли улицу по изгибающемуся мостику.
– Совсем как змея, Сара! Смотри!
Она побежала вперед, к самому краю. Внизу мчались машины. Я положила руки ей на бедра, глядя на змееподобную металлическую дорожку, соединяющую парк с городскими кварталами.
– Видишь озеро? Это озеро Мичиган.
Впереди, за Лейкшор-драйв, мерцала зеленовато-синяя вода с сотнями шныряющих по ней лодок с пассажирами, борющимися за местечко под летним солнцем.
– Парк! Вон он!
Эмма пустилась бежать. Я потрусила за ней, мы преодолели последние несколько шагов по изогнутому мосту и оказались в парке.
На горизонте замаячили лодки, сети, веревочные лестницы, большие качели, мосты и огромные стальные горки. Вокруг этой части парка змеилась лента катка, дети визжали и кричали, карабкаясь на деревянные башни, соединенные веревочными мостиками. Цветные резиновые маты пружинили под ногами, как губка. Повсюду, куда ни кинь взгляд, высились небоскребы из сверкающего стекла.
– Ух ты! – воскликнула Эмма.
Она уже собралась куда-то умчаться, но я схватила ее за плечи.
– Эмма, ты должна оставаться там, где мне тебя видно, понятно? Здесь очень легко потеряться.
Она кивнула, мысленно уже находясь там, в этом рукотворном раю.