Фрэнк и детектив Ричардс переглянулись. Та сидела напротив Эми, упираясь плечом во Фрэнка. Эми гадала, спят ли они вместе во время долгих смен и трагических расследований.
– Послушайте, Эми. Мы понимаем, как это тяжело. Отношения родителей с детьми не бывают простыми. Да, мы знаем, что вы не первый в мире человек, который ударил ребенка. Но вы ударили ребенка. За несколько минут до ее исчезновения. Она осталась во дворе одна, а на последующие три часа ни у вас, ни у вашего мужа нет алиби. Так какие можно сделать предположения?
– Что мы виноваты, поскольку были дерьмовыми родителями. Но мы не убийцы. Боже. Я слишком увлеклась тем, как бы унизить ее словесно, мне даже некогда было думать о том, как сделать ей больно физически.
Шутка вышла несмешной, и Фрэнк отвернулся, покачав головой.
– А почему Барри и Стэн больше не занимаются этим делом? Почему прекратили поиск? Почему никто ничего не делает?
Эми слышала тиканье часов, старых и круглых, с огромными красными стрелками.
– Потому что те наводки оказались ложными. Они привели нас обратно сюда. И новые показания Эвелин дали вескую причину считать, что ваша дочь мертва, Эми.
– Почему вдруг?
– Мы считаем, вы знаете почему.
Эми покраснела.
– Мне нужен адвокат. Сейчас же.
Она отодвинула стул, оставив на столе крошки от чипсов и стакан.
– Эми, мы еще не закончили.
– Я арестована? У вас есть какое-нибудь подтверждение этим нелепым обвинениям? У вас их нет. Я знаю свои права. – Она сделала несколько шагов к двери. – Может быть, вместо того, чтобы зря тратить время на эту чушь, вы все-таки займетесь поисками моей дочери? Если вам что-то понадобится, я буду дома.
Она хлопнула дверью. Нужно позвонить Ронни. Он единственный адвокат, который способен с этим разобраться. И нужно достучаться до Ричарда, чтобы он снова оказался на ее стороне. После всего этого она вот-вот утратит над ним контроль.
до того
В последний раз Эми пришла к Барб с вопросами. О том, кем она была в прошлых жизнях и как это повлияло на нее сегодняшнюю. Она чувствовала себя обреченной. Каждая ее жизнь заканчивалась кошмаром. Каждая жизнь была вся в ухабах и трещинах. Каждая жизнь – сплошная кровоточащая рана. Эми рассказала об этом Барб и чуть ли не потребовала назад деньги.
– Что ж, мне жаль, что вы так на это смотрите, Эми. У каждого бывают черные полосы.
Эми закатила глаза – теперь она уже не заботилась о манерах – и схватила свою сумочку.
– Загипнотизируйте меня. Чтобы я перестала злиться. Я больше не хочу злиться. Это должно закончиться.
Барб откинулась на спинку кресла и оценивающе посмотрела на Эми.