Он явно имеет ввиду не только себя, и они все наверняка между собой общаются, сообразил тридцатилетний.
– Как думаешь, охрана, режим, «уши» – они все греются со своей работы тут? Или на окладах сидят? – продолжил старик. – Вот я тебе по секрету намекну: если отсечь у них левые финансовые потоки, то они через неделю дистрофиками станут. А у каждого – семья, такие же падлы-дети, жёны с амбициями… И наверх надо что-то отдавать, – завершил логическое построение Кол. – Если Спринтера беспредельно на лишний круг замаринуют, то левые финансы перекроются сегодня же, до полуночи. И не разблокируются до тех пор, пока Спринтера не выпустят. Потому что за забором тоже есть жизнь.
– Как так? – опешил хулиган. – Как это возможно?
– А мы все потерпим, – безмятежно ответил старик. – Мне, например, смотреть, как Спринтер «идёт», уже два месяца веселее, чем всё остальное вместе взятое. Да и не только мне. Я чисто из солидарности вполне нормально без курева посижу. Или вообще вон штраф оплачу – и выйду через час.
– Штрафы и компенсации далеко не все смогут выплатить! – эмоционально вскинулся верзила. – Вас, толстопузиков, хорошо если десятая часть от общего числа! А то и того меньше.
В запале спора он даже не понял, что проговорился одним словом сразу дважды.
А Кол был достаточно зрелым и не стал показывать, что связь здоровяка с «мохнатыми ушами» – далеко не секрет ни от кого из тех здесь, у кого за спиной есть хотя б один миллион… Потому что те, перед кем выслуживался хулиган, в свою очередь старались никак не напрягать тех, у кого были деньги. Таких, как Кол.
– Если снимемся мы – та самая десятая часть, о которой ты говоришь… ну или если мы просто решим «не курить» с месячишко, то финансовый поток как раз на девяносто пять процентов и сократится. – Снисходительно сообщил дед. – Правило двадцать-восемьдесят.[1] В нашем случае более верное как десять-девяносто.
* * *
Впрочем, Хулиган такими материями явно не владел. Плюс, ему было невдомёк, что этот разговор – ещё одно, запасное, предостережение администрации от противоположной стороны. Поскольку его регулярное «общение с кем надо» лично для Кола секретом не было.
– Спринтер слишком многим глянулся, да и напомнил кое о чём, о чём забывать бы вообще не следовало, – пробормотал себе под нос старик. – Уж его тут точно не бросят. Просто не те деньги на кону встанут, чтоб админы на какие-то принципы шли и беспредел плодили. Своя шкура им-то всяко дороже. Чем эфемерные принципы. Тщ-щ-щ-щ, вон он…
Кол указал глазами на открывающуюся автоматически шлюзовую дверь, из-за которой тут же показался виновник этой беседы.