– Договорились. Он согласен[6].
* * *
Почтовое отделение в считанные минуты превращается в поле противостояния сразу нескольких организаций.
Первыми приезжают спасать Анну её клановые. Сразу за ними тормозит поддержка Жойс от местных военных, после чего моя подруга моментально расслабляется.
– Можно выдохнуть. – Говорит она, когда гренадёрского вида ребята с автоматами наперевес вместе с Хаасами оккупируют почти всё помещение. – Скажи Анне, чтоб не нервничала. Не знаю, как её люди, а наши нас в обиду теперь точно не дадут.
– Ты будешь смеяться. Но она и не думала нервничать. – Сообщаю Жойс, благо, нас никто не понимает.
– Да ну? – она прячет пистолет, после чего молча хлопает по подставленной ладони здоровенного темнокожего тоже сержанта, но уже с буквами MP на форме. – А на вид, так буквально в истерике была. Ну или в шаге о неё.
– Жойс, если Хаас орёт родному отцу на Всеобщем, это значит только одно: спектакль рассчитан на присутствующих. – Просвещаю её. – Я же был у них дома. Видел, как они общаются. Поверь, в семье они говорят на родном языке, а не на чужих. По крайней мере, родного отца на помощь на Всеобщем она точно звать не стала бы.
Жойс лупит по вытянутым ладоням ещё двух или трёх темнокожих армейских полицейских, после чего мы даём Анне увлечь нас поближе к клановому микроавтобусу.
А ещё через сорок пять минут мы втроём сидим у Хаасов и пьём чай с булочками.
К его чести, отец Анны не устраивает разбирательств с ней в нашем присутствии. Он обозначает, что самовольная отлучка из Корпуса – не лучшее решение, но после этого моментально переключается на случившееся.
Вскоре к нам присоединяется и мать Анны, сообщая, что волноваться не о чем: всё то, что может касаться меня и моей семьи, из муниципальной полиции они вытащат в течение следующих суток.
– Эпизод резонансный, – поясняет Грег, оканчивая мысль жены. – Совпадение одно на миллион. Грех не воспользоваться. Алекс, пока ничего не буду говорить; но лично для тебя всё складывается более чем неплохо.
Ещё через какое-то время Грегу звонит какой-то чин юстиции (не понимаю в той форме), а я на заднем плане вижу одного из полицейских, пытавшихся подкатить ко мне на почте.
– Обычное дело, – поясняет мне Анна, комментируя разворачивающийся перед нами разговор отца. – Родители на это и рассчитывали. Полицейские друг друга всегда сдают наперегонки, при малейшем нажиме. Это все адвокаты и прокуроры знают. В отличие, кстати, от врачей! – задумчиво добавляет Хаас, как будто что-то вспоминая. – Тех вообще невозможно расколоть, говорят. Вот медики коллег по цеху защищают, будто родных детей.