А блямбы отсутствуют потому, что скверик – пешеходная зона и, кстати, место сбора оппозиции. Митингуют, бранят эпоху, агитируют… Слышали бы вы, как они искажают и уродуют мои заветные мысли, выдавая их в таком дурацком виде, что начинаешь уже сомневаться в собственных убеждениях! Поэтому сам я в их компанию вторгаюсь редко.
Час дня. Все скамьи заняты. На одной из них я замечаю сегодняшнюю свою знакомую. На сей раз она охмуряет тощую девицу в трауре. Одно слово – стервятники. У человека горе, а она ей про геенну огненную! Подойти, что ли, вмешаться?.. Впрочем, вскоре выясняется, что помощь девице не нужна – судя по всему, особа хладнокровная, возможно, опытная. Невнимательно дослушав до конца ужастик про круговорот бесов в природе, кивает, встает.
– Простите, – говорит. – Мне пора…
И направляется к выходу из сквера. Некоторое время мы с ней движемся параллельными курсами. Кошусь украдкой. У девицы профиль грифа и подчеркнуто прямая осанка.
– Достала она вас? – не удерживаюсь я от сочувственного вопроса.
Медленный поворот головы в плоской черной шапочке с вуалеткой.
– Вы ее знаете? – осведомляется нечаянная попутчица.
– С сегодняшнего утра.
Величественный кивок.
– Завидую вашей выдержке… – не могу не признаться я.
– Такая работа, – равнодушно роняет она.
– А где вы, простите, работаете?
– В похоронном бюро.
Слава те господи! Я уж думал, у нее помер кто. Внезапно меня разбирает любопытство.
– Слушайте, а как сейчас хоронят? Что-то я в последнее время ни одной процессии не встречал…
Коротко пожимает плечами.
– Так же, как и раньше. Обрядность прежняя, изменился только способ доставки.
– Неужто телепортируют?
– Разумеется. Из дому теперь не выносят. Сразу на кладбище, а там уже отпевают… Вы просто так интересуетесь или?..
– Просто так.
По-моему, она слегка разочарована.
– Ну а вот… катафалки там… – продолжаю допытываться я.
– Катафалки давно сданы в металлолом. Все, кроме одного. Если пройдете со мной полквартала, вы его увидите.
Мы проныриваем под кованой аркой и оказываемся на проспекте. Действительно, вдали на узенькой, как тротуар, проезжей части траурно то ли синеет, то ли чернеет самый настоящий катафалк с серебряными веночками на дверцах.
– Вы его берегите, – говорю я. – Не исключено, что мне на нем ехать.
Она останавливается и пристально смотрит на меня сквозь вуалетку.
– Ни разу не телепортировали?
– Ни разу.
– Тогда вы, пожалуй, и впрямь будущий мой клиент. Я как раз такими и занимаюсь… Кстати, не подскажете: где здесь можно перекусить поблизости?
– Не только подскажу, но и покажу. Я как раз туда и направляюсь.