Всхлипывая, он ощупывает стены в поисках выключателей. Он так напуган, что готов взять в союзники бывшего врага; он хочет натравить злобные фотонные стаи на эту непроницаемую тьму. Бесконечно долго он обшаривает холодные колючие стены, пока не понимает, что здесь нет и никогда не было ни выключателей, ни ламп. В этом доме никогда не включали свет. Он бежит по коридору, бездумно распахивая двери в надежде, что за одной из них окажется лестница, но пустые комнаты до краев налиты тьмой, и тьма тягуче выплескивается на него, заливается в глаза и уши, до тошноты наполняет желудок. Увязающие во тьме ноги тяжелеют; упав на колени, будто собираясь заглянуть под кровать мелкой, он ползет прочь, мечтая только выбраться и забыть и это здание, и бородатого, и его советы – главное, его советы. Советы, которые Степан выдумал сам для себя, советы, из-за которых он влип в историю, выдуманную для себя самого этим невыносимо пустым домом. Захлебнувшись тьмой, он падает, прижавшись щекой к ледяному линолеуму, и думает: я только немного отдохну. Совсем немного отдохну, а когда начнет светать – встану и наконец вернусь домой.
Лежа с закрытыми глазами на холодном полу, он чувствует, как вливающаяся в вены тьма исподволь проникает в каждую клетку, меняя ее на свой лад. Что ж, по крайней мере теперь у него не будет проблем со сном. Только бы дойти до дома – и он наконец-то выспится всласть.
* * *
…А дома оказывается бардак. Дома кошмар. Ира расхаживает по квартире, зажав в руке телефон – включенный посреди ночи телефон. Носится огромными шагами, так что на поворотах заплетенная на ночь коса взлетает и хлещет ее по ключицам. Зареванная мелкая забилась в угол, а Ире и дела нет: кричит что-то в мобильник. А главное – в доме включен свет. Весь свет – и верхний, и нижний; даже лампочки в туалете и ванной включены. Оба ноутбука светят экранами… Оглушенный потоками излучения, рушащимися на голову, Степан мечется по квартире. Он понимает, что должен спросить у Иры, какого черта здесь происходит, должен унять ее, чтобы перестала орать в трубку и пугать ребенка. А потом, когда оба успокоятся, он расскажет все – что нет никакого бородатого и лаборатории тьмы тоже нет, а есть только пустое здание, в котором никогда не включали свет, здание, про которое они слишком много придумывали, и за это оно придумало историю про них. А потом они с Ирой решат, что делать дальше. Только не на балконе – больше никакого трепа на балконе, никаких разговоров там, где этот дом смотрит на них своими мертвыми окнами…