– Тебе чего, Сашка?
– Иван Геннадьевич, я это… Я спросить… Правда, что вожатый в прошлом году?..
– Ого! А тебе кто сказал? – нахмурился Вангеныч. – Мишка, трепло колхозное?
Отпираться было бессмысленно, и Санька кивнул, краснея. Вожатый неопределенно хмыкнул.
– Болтун – находка для шпиона, блин! Да, было такое. Только ты не трепись сильно, лады? А Мишке я сам внушение сделаю…
– Значит, правда? – Внутренности Саньки заледенели. – Человек-Крот?
– Мишка и про это рассказал? Вы чего, с цыганами порамсили?
Тон вожатого стал строгим, точно он распекал нерадивого дежурного на линейке. Санька вновь кивнул.
– Ну, елки-моталки! Да как вы умудрились-то?! Надеюсь, не это? – Вангеныч изобразил пальцами косяк.
– Нет! – резко замотал головой Санька. Непослушный язык как с цепи сорвался, слова полились неудержимым потоком: – Мы подрались. А Марат сказал, что он нас проклял. То есть меня проклял! Он в меня пальцем тыкал, и на своем индейском – про Человека-Крота! Иван Геннадьевич, че делать, а? Это серьезно, да?
– Ты чего, Сашок? Что там тебе эти черти наплели?
Санька угрюмо молчал. Выругавшись вполголоса, вожатый тяжело вздохнул. Загорелая мозолистая ладонь легла Саньке на плечо.
– Ну огребет у меня Мишка по самые помидоры! Это ж старая байка, местная. Ты думаешь, Человек-Крот – он кто? Это жулик мелкий, который под слепого косит! Тут в тридцатые годы целая шайка таких была. Слепой нищий, он же безопасно выглядит, ну цыгане этим и пользовались. Наряжались слепыми и нэпманов щипали, курортников всяких. Грабили в основном, но иногда и убить могли. Так вот, где-то они зарвались, энкавэдэшники их всех тут и положили. На том перекрестке, где у автобуса конечная. Засаду устроили и расстреляли на фиг. Я старые газеты читал: там перестрелка была – чикагские гангстеры нервно курят в сторонке! А уже потом на эту тему всякой мистики наплели.
– Какой? – жадно спросил Санька.
– Так известное дело! Цыгане любят про себя слухи распускать, чем страшнее, тем лучше. Чтобы боялись, значит, и уважали! Сделали из этих кротов защитников цыганского народа, таких, знаешь, мстительных духов. Целый ритуал придумали: приходишь в полночь на тот перекресток и ждешь, пока они к тебе выйдут. Нужно банку червей накопать, побольше, чтобы задобрить, значит. Ну а дальше по обстоятельствам: если обиженный – просишь, если обидчик – откупаешься. Цыгане, елки-моталки! У них даже злому духу можно взятку сунуть!
Вангеныч усмехнулся.
– Значит, это все фигня? – с облегчением выдохнул Санька.
– Все фигня, кроме пчел, – глубокомысленно кивнул Вангеныч. – Хотя, если подумать, пчелы тоже фигня. Но с цыганами лучше лишний раз не связываться, серьезно.