Кто выдержит месячную пытку? Естественно, Паршин «сознался», что он — шпион. Фигур ему за это отмерил полной мерой, хотя изможденный узник умолял: «От Вашего решения зависит не только моя судьба, но и жизнь моих трех малолетних детей, больной жены и старушки матери 78 лет. Кроме меня, их кормить некому. В случае моего осуждения они неминуемо погибнут».
В отчете же Фигур ухитрился написать, что якобы вскрыл и ликвидировал целую германскую шпионскую резидентуру, но возглавляемую не Гейпелем (как полагалось), а Герингом! Уловка понятна: про директора небольшой фирмы никто не слыхал, а фамилия второго человека в Третьем рейхе не сходила с газетных полос — авось наверху подумают, что речь идет о знаменитом немецком асе. Точно: вскоре от руководства НКВД получил Фигур награду — золотые часы.
Вообще, Дмитрий Давыдович с фактами обращался по собственному усмотрению — как ему выгодно, так и будет. Даже свою биографию не раз переиначивал. То год рождения поменяет с 1901 на 1896 и обратно. То театральную школу, гдё учился, переименует в юридический факультет университета. То о Владимирском игорном клубе напишет, что работал там по заданию ГПУ — мошенников выслеживал. Кто разберется в этакой куро-лесице?.
Клегу 1937 года кадровики разобрались: потребовали уволить артиста из органов госбезопасности. Перельмутр долго не чикался: убирайся-ка Фигур к чертовой матери. Казалось, рухнула надежда на блестящую карьеру. Тут звонок — заместитель начальника Управления Шапиро-Дайховский озаботился: не желаете ли, Дмитрий Давьщович, поруководить Ленинградской портовой таможней? Фигур аж крякнул от удовольствия. А Шапиро ласково: «Пока же вы договоритесь с Мигбертом и до вашего утверждения Горкомом включитесь в следствие по массовой операции»(2).
С Мигбертом договорились быстро: Мирон Исаакович знал безработного не понаслышке: «Учить вас мне не нужно. Вы — квалифицированный гешефтмахер»(2) И направил не куда-нибудь, а в формирующуюся «бригаду смерти».
Сия ударная бригада работала так: «там, где сотрудники не могли получить показаний от арестованного и вопрос стоял об освобождении, то этот арестованный передавался в эту группу и на второй же день от этого арестованного барил показания о контрреволюционной деятельности»(5).
В «Бригаде смерти» Фигур роль писателя-фантаста играл. С утра приходил в отдел, забирал протоколы первичных допросов, в которых люди, не чуявшие подвоха, откровенно рассказывали про свою жизнь, про друзей и близких. Затем садился в автомобиль, командовал: на Коломенскую улицу! Дома, заварив кофе и устроившись поудобнее в кресле, прочитывал взятые бумаги и приступал к сочинительству «признательных» показаний.