Добравшись до устья, где приток расставался с оврагом и выпрыгивал на берег, Стас увидел, что проход в овраг накрывают ветви древней раскоряченной ракиты. Словно шалашом.
Гущин покрутил головой в разные стороны. От Игнатово до устья тропинка практически открытая, редкие кусты низкорослые, прозрачные. А дальше до Заборья начинался совсем прямой участок, где напасть и вовсе проблематично. Накрытое ракитой устье получалось наиболее подозрительным.
Следователь пошел к «шалашу». Раздвинув ветви, проник под купол.
Присесть на корточки и устроиться с удобством не позволила больная нога. Неудобно скорчившись, Гущин оперся на трость… и неожиданно накатило воспоминание: пионерский лагерь, такая же ракита, он вместе с парой пацанов прячется от воспитательницы под ветками и старается не прыснуть — озабоченная воспиталка ходит по берегу, разыскивая нарушителей лагерного распорядка. Повисшие в безветрии ветви пробивает солнечный свет, в «шалаше» тепло и уютно, мальчишкам уходить не хочется. Им хочется подольше оставаться в «секретном дозоре», на песке, присыпанном опавшими листьями…
Этот «шалаш» тоже был мирным и уютным, но «пол» здесь выстлан жесткой галькой, а прошлогоднюю листву весной смывал поток. Стараясь не двигаться, майор внимательно оглядел «шалаш»: вода почти не занесла под его своды мусор, на вычищенном «полу» лежало лишь несколько слегка пожухлых листочков. Судя по состоянию, они оторвались от ветвей не более пяти-шести дней назад.
Сердце следователя гулко забилось, интуиция заволновалась: «Нашел, нашел, нашел!»
Майор утихомирил внутренний голос и внес поправку в виде добавочного вопросительного знака: «Нашел?!»
Приглядевшись к «полу», он отметил, что рисунок из плотно прибитой к песчаному дну гальки имеет недавние повреждения. Такие, словно несколько дней назад здесь кто-то барахтался, выбивая камни из земли. Гущину показалось, что он даже различил вмятины от локтей (Ларисы?!) и отпечатки коленей человека, что налегал на нее… От предвкушения удачи, от мысли: «Неужели впервые получилось найти место, где Водяной «работал» над жертвой?!» — подвело живот и захотелось покурить.
Сыщик выбрался из природного укрытия, поглядел на нетерпеливо переминающегося краеведа и протянул к нему руку:
— Сигареткой угостите?
— Да, да, пожалуйста.
Якову Валентиновичу передалось волнение майора, извлекая из кармана пачку сигарет трясущимися пальцами, краевед уронил ее на землю.
А Гущин, закурив, не почувствовал вкуса первой за несколько месяцев сигареты. Он медленно пятился до реки и остановился, лишь когда в задники сандалий просочилась вода. Долго, пристально смотрел на почти прямой отрезок берега.