Первые сто метров от лодочного сарая хоть и закрыты от Игнатово прибрежным обрывом, но деревня слишком близко — жертва может вскрикнуть, и ее услышат. Дальше удобных для засады кустов вовсе нет. Возле Заборья тоже опасно нападать, Гущин утвердился в мысли: устье высохшего притока — единственное место, где Водяной мог поджидать «русалку»!
Утихомирив сыщицкое ликование, Стас наклонился и, опираясь на трость, пригляделся к земле. Искал на устланном галькой песке следы недавнего волочения. Если предположить, что преступник выволакивал жертву из «шалаша», ее ноги должны оставить дорожки. Лариса — девушка крупная, тяжелая, ее пятки сдвинули бы хоть несколько камушков.
Но дорожек не было. Зато на плотной гальке выделилось несколько глубоко продавленных следов. Как будто от «шалаша» к воде шел тяжело груженный человек.
«Так, так, так… — заволновался Гущин. — В Ларисе килограмм восемьдесят… Водяной нес ее к реке метров двадцать… — Стас затянулся, смахнул с лица налипшую паутинку, оставшуюся после лазанья под ветками. — Портрет определяется. Водяной не только обаятельный мужчина, он еще и очень сильный».
Не раздумывая больше ни секунды, Гущин выхватил из брючного кармана телефон. Дозвонившись до Мартынова, закашлялся, поскольку в следовательской эйфории позабыл о зажатой в зубах сигарете. Попросту выплюнув окурок в реку, заговорил:
— Здорово, Игорь. У меня есть новости. Кажется, я нашел место, где Водяной напал на Ларису. Убил, а после сбросил тело в воду. — Эмоции майор придерживал, старался говорить спокойно. — Бери группу и дуй сюда. Да, и помимо криминалистов людей побольше захвати. Надо одного ценного свидетеля опросить, плюс прогуляться на турбазу и еще провести повторный опрос Дарьи Селезневой. Есть информация, что она дала неверные показания.
— Неужто? Так-так-так… С меня поляна. Если, конечно, все в цвет.
— Тьфу-тьфу, сам боюсь сглазить! Но на первый взгляд все в точку, Гарик. Давай-ка всех в штурмовом порядке собирай, а я тут кое-что еще порешаю и перезвоню.
Закончив разговор с Мартыновым, сыщик стиснул телефон влажной ладонью и некоторое время слепо смотрел вперед. Думал. Суматошно и вразброс, стараясь разом уцепить сразу несколько дельных предположений.
Рядом негромко кашлянул историк, майор «прозрел» и поглядел на Кнышева:
— Теперь с вами, Яков Валентинович. Скажите, этот ручей, — Стас кивнул на устье, — всегда пересыхает летом?
— Последние лет десять — да. Особенно если лето сухое, как это. Мелиорация, знаете ли, в нашем районе не на высоте, я несколько раз обращался в инстанции…