– Вот и именно, что все, – Косой повысил голос, хотя Падший с ним не спорил, – Он всех подозревает. Всех презирает. Людей ни во что не ставит. Постоянно крутит какие-то свои комбинации. И отряд у него такой же. Все летящие, как будто постоянно обдолбанные. Ты заметил, как они сидели? Ведь все знали, что могут из поселка не выйти. Знали, но вели себя, как будто мы там анекдоты травили. Кроме Тарча, конечно. С того семь потов за минуту сходило. А ты знаешь, как отреагировала Дара, когда я ей рассказал, что Кумник ее специально сдал мурам?
– Ты чо… – удивился Падший, – Сказал об этом Даре?
– А что, не надо было?
– Ну… не знаю… это их дела.
– Дела, блин, – выругался Косой.
– Так что она сказала?
– «Хорошо получилось». Представляешь? «Хорошо получилось»! Кумник, обдолбанный фанатик, всех в своем отряде зомбировал.
Падший щелкнул по рюмке, намекая на вторую порцию, и, по прежнему философским тоном, произнес:
– Какие времена, такие и нравы. Ты же знаешь, откуда он?
– Доводилось слышать, – Косой начал остывать так же быстро, как и завелся.
– Великая Отечественная, – Падший добавил в голос нотку значительности, – Оборона Сталинграда. На карте стоит судьба Родины. Человеческая жизнь обесценена до стоимости оружия в руках. Кумник все еще воюет, Косой, понимаешь? Почти восемьдесят лет в Улье. У него стаж в Стиксе больше, чем у половины моих бойцов, вместе взятых. И до сих пор на войне. Вот только непонятно, с кем.
Рейдеры выпили по второй рюмке и помолчали, думая каждый о своем.
– Никогда их не пробовал, – закашлявшись, Тарч отер тыльной стороной ладони заслезившиеся глаза и покрутил в пальцах толстую кубинскую сигару.
– Гадость? – лицо Дары выражало сочувствие и радость от того, что испытывать новые и не слишком приятные ощущения, пришлось не ей.
Девушка полулежала на широкой двуспальной кровати, опираясь спиной на высокие, прислоненные к стене подушки. Смятая белоснежная простыня покрывала ее только наполовину, обнажив грудь и плечи. За окном занимался рассвет, но влюбленные и не думали уставать. Сводящая с ума, будоражащая кровь первая близость сменилась той молодой беззаботной веселостью, безотчетной радостью от близости дорогого человека, которую постепенно забывают женатые пары, стремящиеся быстрее уснуть и лучше выспаться даже после самых жарких постельных баталий.
– Странные ощущения. Хорошие сигареты лучше, – Тарч снова затянулся, на этот раз аккуратно, стараясь почувствовать аромат дыма и остающийся на языке вкус. Выдыхать приходилось в открытую форточку, чтобы их небольшая комната не провоняла табачным запахом.