– Лучше вообще не курить! Бросай эту гадость. Идем ко мне, – Дара призывно похлопала по простыне рядом с собой и многообещающе стрельнула глазками.
– Погоди, сейчас.
Не слезая с подоконника, Тарч дотянулся до стола и взял бутылку.
– Настоящий мужчина должен пахнуть сигарами и виски, разве ты не знаешь? – он сделал большой глоток, зажмурился и прикрыл рот рукой, пережидая, когда язык перестанет жечь, – Вот теперь я готов. Настоящий мужик!
– А то от тебя до этого спиртягой не несло, – Дара поморщилась, – Половины бутылки уже нет.
– Так ты тоже не трезвенница, – притворно обиделся Тарч, – Не сильно то и отставала.
– Ой, все, – отмахнулась девушка, но на всякий случай, стараясь сделать это незаметно, выдохнула на ладонь и принюхалась, – Давай уже, я мерзну.
Дара откинула простыню, поправила подушки, спустилась пониже и, когда Тарч наконец улегся, прижалась и положила голову на грудь.
– Погрей мне ножки, – она постаралась вплести свои стопы между ног мужчины. Тон ее стал игривым и загадочным, – Слушай, а расскажи, сколько у тебя до меня было женщин?
– А почему ты спрашиваешь, – попытался отшутиться мужчина – Я был так великолепен, или так плох?
– Конечно, великолепен! – Дара провела пальцами по его груди и загадочно улыбнулась, – Наверное, из твоей постели девки толпами не вылезали? Так сколько?
– Таких, как ты – ни одной!
– Еще бы! – Дара поднялась и горделиво продемонстрировала красивую грудь и плоский животик, – Ведь я самая лучшая?!
Отвечать не хотелось. Не то, чтобы было, что скрывать, но и разговаривать на столь щекотливые темы с девушкой-ментатом было бы игрой в одни ворота. Тарч повалил Дару на подушку и крепко обнял. Прошлое должно оставаться в прошлом. Какие бы сцены из прежней жизни не волновали сознание, не смущали душу болезненными воспоминаниями, семью уже не вернуть, да и стремиться к этому было бы полнейшей глупостью.
Тарч давно принял это решение. Даже если бы была возможность встретиться с семьей здесь, в Улье, спасти их и жить вместе – он бы ей никогда бы не воспользовался. Стикс не место для семейного счастья. И существование здесь – совсем не та жизнь, которую хотелось подарить детям. Слон был отчасти прав. Жители Улья – лишь копии самих себя, вынужденные жить одним моментом и, по возможности, брать максимум от каждого прожитого дня. Потому что завтра может не наступить.
Тарч крепко сжал Дару в объятиях, поцеловал, и осторожно прошелся губами по шее. Его руки отправились в путешествие по телу девушки, поглаживая и сжимая, отыскивая чувствительные места и заставляя стонать, сначала тихо и осторожно, постепенно наращивая силу и страсть.