Он закрепил на запястье ремешок ледоруба и с трудом вытащил ноги, глубоко завязшие в снегу от долгого стояния.
Второй год Аслан работает гляциологом на Казбекской высокогорной метеостанции. После окончания университета он переменил немало мест, но всем был недоволен; со студенческой скамьи мечтал он о «хорошем заработке»; мечта эта никак не сбывалась. Тогда Аслан махнул на все рукой и начал работать на метеостанции. Здесь ему в самом деле предложили высокую ставку.
Теперь он гляциолог — так называют специалистов по ледникам. Он следит за движением Гергетского ледяного массива, измеряет толщину снежного покрова. Снег питает ледник, ледник — реку, река в свою очередь питает электростанции, те приводят в движение огромные заводские станки, машины, выжимающие виноград. Аслан составляет подробные отчеты и посылает их в Тбилиси. Первый год за ним по пятам следовали сотрудники станции — Аслан не знал гор, да и дышать с непривычки было тяжело.
А сегодня он заупрямился, — хватит за мной, как за младенцем, ходить. Начальник сначала и слышать не хотел о том, чтобы пустить его одного, но потом, видимо, посчитался с самолюбием парня и согласился.
И Аслан пошел один, совсем один. Он давно готовился к этому событию — одиночество привлекало его.
Он взял с собой печенье, конфеты, компот. «Зачем тебе ружье?» — спросил начальник… «Когда-то я был охотником, возьму на всякий случай». — Этот ответ Аслан приготовил заранее.
В самом деле, зачем ему ружье? Об охоте он и не помышлял, какие тут могут быть звери? Не стрелять же по скалам!
«Нужно совсем не двигаться, если хочешь почувствовать настоящее одиночество, — подумал он. — Как пошевелишься, сразу кажется, будто кто-то стоит рядом».
Аслан просунул палец под очки и протер запотевшие стекла. За пальцем проник невыносимый режущий глаза свет — это сверкал снег. «Здесь без очков ослепнешь», — подумал Аслан, почесывая плечо.
Он улыбнулся, вспомнив один случай времен студенчества. Как-то он шел с однокурсницей по проспекту Руставели. У девушки были темные, горящие, ну прямо как головешки, глаза и губы нежные, приоткрытые, словно лепестки розы. Так помнит Аслан. Ну и вот, Аслан так же, как теперь, просунул руку под сорочку и почесал плечо. У девушки вспыхнули щеки, и губы стали казаться не такими алыми, — бесцеремонность Аслана смутила ее. Она ничего ему не сказала, но ускорила шаг, словно собиралась бежать. Ее удерживала именно та тактичность, которой недоставало Аслану.
Аслан тогда учился на первом курсе. С тех пор он многому научился, замкнулся в строгие рамки правил поведения. Его они всегда стесняли, эти рамки, но в конце концов он вынудил себя со старшими быть почтительным, с детьми — ласковым. Бранился он только про себя, а вслух старался говорить приятное.