8. Крестьянство и политика.
Крестьяне не были глупы, как это может показаться. Наоборот, они твердо знали свои интересы и к 1917 году уже достаточно были взбудоражены, чтобы идти за любой политической партией, обещавшей удовлетворить их интересы, при том, что все без исключения партии, в том числе эсеры и большевики — были для них чужими. Но стоило только любой партии и любому политику сказать что-то против интересов крестьян — например, что не надо грабить соседей — крестьянство моментально отворачивалось от такой партии и начинало искать другого выразителя своих интересов. Никакой политической поддержки «просто так», по идеологическим причинам крестьянство не оказывало. Единственным, кто понял, что делать, построившим правильную стратегию — был Ленин. Он понял, что крестьянам надо дать, что они хотят, что бы это ни было. И только потом, когда государство окрепнет — все отобрать, а самых наглых — уничтожить.
Как сказал один украинский политический деятель — «а вешать… вешать мы их будем потом…»
Вообще, как хорошо сказано у кого-то из авторов — крестьянские требования неисполнимы в принципе, ибо они неисчерпаемы. Почти наверняка община погибла бы к середине двадцатых, но тут случилась Первая мировая война. И десять миллионов крестьянских мужиков впервые получили в руки боевое оружие. Это была первая в истории России тотальная мобилизация, война не профессиональной, а призывной, массовой армии — и она-то Россию и сгубила. Потому что городская Россия — причем вся, начиная от Царя и заканчивая революционером Лениным, думала, что русские — это один народ, одна нация. А крестьянский мiр думал иначе. Он не был готов умирать за какие-то абстрактные национальные интересы — но чётко помнил свои интересы и готов был в первый же подходящий момент отстоять их, используя выданное оружие. В феврале 1917 года такой момент представился.
Говорить о справедливости и тем более законности требований крестьянского мiра и тем более методов, какими он их отстаивал — бессмысленно в принципе, как я говорил выше для крестьянина интересы выживания выше любой справедливости, а закон он никогда не ценил ни в грош, если с помощью его нельзя ничего получить. Точно так же бессмысленно говорить с крестьянином о совести, о верности, о предательстве — он четко знает чего хочет и готов хоть десять раз на день менять политические взгляды, только бы получить, что он хочет — таких людей сформировали постоянная нужда и голод (часто вызванные пьянством). Единственной высшей ценностью для мiрянина — была добыча любой ценой любых ресурсов для выживания, для пропитания себя и семьи. Ради этого допустимо было всё, нельзя было только отнять у такого же бедного как ты сам, и нельзя было оставить того, у кого ты отнял. без всего. Например, если барин, который к 1917 году еще оставался в деревне, выражал желание вести самому хозяйство — крестьянский сход оставлял ему земельный надел, причем часто достаточно большой. Потому что барин тоже был человек и имел право жить с земли как и все крестьяне.