Это бизнес-курс, сообщаю я Эли. Я буду изучать бухгалтерское дело, маркетинг и тому подобное. Чтобы найти какую-нибудь приличную работу или, может, даже открыть когда-нибудь собственное дело. Его интересует лишь, сколько времени это будет у меня отнимать и смогу ли я забирать Ици из садика и готовить ужин как обычно.
В апреле в колледже устраивают день открытых дверей, где представляют нам профессоров, которые будут преподавать на курсах для взрослых в летнем семестре. Едва заглянув в учебный план, я тут же решаю пойти на курс поэтики, потому что мне всегда хотелось уметь читать, понимать и обсуждать поэзию и знаменитых поэтов, но я в жизни не встречала никого, кто хоть что-то об этом знает.
У Джеймса, профессора поэтики, стильная стрижка — волосы цвета соли с перцем острыми пиками спадают на лоб, — едва заметная щербинка между передними зубами и длинное сухопарое тело, заключенное в элегантный свитер и джинсы такого фасона, который, как мне кажется, люди надевают, когда ездят верхом где-нибудь в Новой Англии. Он выглядит именно так, как должен выглядеть человек, любящий поэзию, и, когда он говорит, его голос неспешен и тягуч, словно мед, стекающий с ложки, — идеальный голос для стихов.
Когда мероприятие заканчивается, я спрашиваю у него, имеет ли значение то, что я прежде не изучала поэзию, и можно ли как-нибудь подготовиться к курсу, но он говорит, что большинство людей, которые ходят к нему на занятия, вообще ничего не знают о поэзии. «Неведение в этой области знания встречается куда чаще, чем может вам показаться», — говорит он, слегка улыбаясь. Я чувствую себя избранной, даже просто беседуя с ним.
В местной библиотеке я выписываю «Нортоновскую антологию поэзии»[233]. В первый понедельник июня я надеваю пару своих самых прозрачных бежевых колготок и синие эспадрильи Prada, которые купила на распродаже, забрасываю Ици в садик и через мост Тэппан-Зи и разлившийся под ним Гудзон еду в округ Уэстчестер. Солнце ярко отсвечивает от белой воды и крыш домов, выстроившихся вдоль берега, и дорожное полотно мерцает в зеркале заднего вида. Шум кондиционера в машине заглушает рев колонок, в которых играет европоп. Я опускаю стекло и свешиваю руку в летний воздух, покачиваю головой и постукиваю пальцами по рулю в такт музыке. Я втягиваю мякоть живота, оставшуюся после беременности, и пытаюсь разглядеть прежнюю линию талии в контурах черной футболки с длинным рукавом.
Маленькие слуховые окна в моем классе отбрасывают квадратики солнечного света на большой круглый стол, но, когда профессор начинает занятие, за столом нас всего трое. Я не ожидала, что группа будет настолько маленькой.