Некоторые девочки перегибают палку с диетами. Хани Райх на переменах бегает туда-сюда по коридорам, чтобы сжигать калории, которых она, судя по виду, и вообще не потребляет. Брухи Хирш проводит в больнице несколько недель после того, как однажды упала в обморок на уроке. Даже родители не могли заставить ее поесть.
Скромность — самое ценное качество для девушки. И действительно, скромные девушки худее всех: они скрывают от любопытных взглядов тела, данные им природой, и берегут свою детскую невинность и чистоту. Интересно, гадаю я, сколько еще они смогут избегать неотвратимо подступающей женственности?
В конце концов, все мы скоро станем матерями. Эти годы — сумерки нашего детства, последние беззаботные моменты перед тем, как начнется реальная жизнь.
Я уезжаю в летний лагерь с новым бельем, запасом прокладок и чувством, что я теперь девушка, что я на пороге чего-то важного и значительного. Территория лагеря располагается в дальнем углу влажной и душной долины в горах Катскилл — в нескольких милях от крупной трассы. Сатмарцы предпочитают быть как можно дальше от гоев, живущих в Катскилл круглый год, и не хотят, чтобы мы ходили в город или общались с чужаками. Поэтому летние каникулы мы проводим в местности, добраться до которой можно только по примитивной, едва заметной проселочной дороге, которая тянется на несколько миль.
Земля здесь пружинит от сырости, в тенистых местечках вылупляются грибы, и, когда в низинах проливается дождь, между пригорками образуются похожие на пруды лужи, которые держатся несколько недель, пока окончательно не обмелеют и не испарятся в и без того влажную атмосферу. Сухими остаются только просторные поляны на возвышенностях, где проходят занятия лагеря.
Я выбираю спальное место на нижнем уровне под Лейеле[116], крепкой девчонкой со светлыми волосами и голубыми глазами, которая вечно лезет на рожон. Когда ночная дежурная выходит на крыльцо подышать свежим воздухом и поболтать с другими дежурными, я задираю ноги и со всей силы бью ими в дно ее лежака, из-за чего металлический каркас кровати вибрирует. Лейеле, разумеется, начинает орать, отчего в комнату вбегают все НоСы (то есть ночные стражи — так мы зовем тех, кто дежурит в ночную смену) и светят фонариками между кроватями, пытаясь найти виновницу беспорядков. Я неподвижно лежу, укрывшись тонким летним одеялом: глаза закрыты, дыхание размеренное и медленное — сама невинность.
Лето — самое время, чтобы проказничать. Я делаю все, чего делать не положено. Я валяюсь в постели вместо занятий плаванием и прячусь в ванной, когда в поисках уклонистов приходят проверять кровати. Я ненавижу плавать в своем длинном синем купальном платье с вышивкой в виде пальмового листа, которая напоминает мне, что я сатмарская девушка. Она символизирует фамилию ребе: Тейтельбаум по-немецки означает «пальмовое дерево», и этот символ здесь везде — на домиках, автобусах, канцелярских принадлежностях и купальных костюмах. Когда мое купальное платье намокает, оно тяжело липнет к ногам и шлепает меня по икрам при каждом шаге.