В ожидании я усаживаюсь на край кожаного дивана рядышком с Хаей. С тех пор как мы вышли из дома, я не произнесла ни слова. Я знаю, что слов от меня никто и не ждет, но все-таки обращаюсь к тете и почти шепотом прошу ее немножко побыть со мной, когда приедут гости, и не оставлять меня с ним наедине с первых же минут, потому что мне нужно собраться с мыслями, и я не переживу, если меня сразу же отвергнут. Голос мой слегка срывается и выдает мою нервозность.
Раздается быстрый отрывистый стук в дверь, и Хави бросается ее открыть, на ходу приглаживая парик на затылке и пританцовывая от предвкушения. Глаза ее сияют, и она искренне улыбается; я же улыбаюсь нервно и вяло, и углы губ опускаются, когда я забываю держать лицо.
Я не вижу, что происходит в прихожей, но слышу топот нескольких человек, приглушенные шепотки и быстрое шарканье подошв о придверный коврик, прежде чем голоса гостей заполняют дом.
Сначала я вижу женщину в шпицеле, ту, кого буду звать швигер — свекровью, и мужчину, должно быть ее супруга, такого же низкорослого, с обвислой седой бородой и жесткими холодными глазами под сенью изрядно сморщенного лба. Дочери не видать, отмечаю я с оттенком облегчения. Я замечаю, как между супругами мелькает плоская черная бархатная шляпа — плотчик, широкие поля которого скрывают лицо того, кого мне хочется незаметно рассмотреть.
Плотчик, внезапно застываю я от шока. Не высокая бобровая шапка, как у дяди, и даже не крах-хит, как у Зейде, а плотчик! Неужели никто этого не замечает? Панический вопрос проносится у меня в голове и заполняет ее целиком. Плотчик — широкая бархатная шляпа с низкой тульей и едва заметным кантом — это признак ароина, сторонника Аарона, старшего сына ребе. В нашей семье все сплошь золли. Мы верим, что истинный наследник Сатмарской династии — это Залман Лейб, третий сын ребе. Мне следовало что-то заподозрить, учитывая, что эта семья из Кирьяс-Йоэля, где девяносто процентов местных жителей поддерживает Аарона. Но мне и в голову не приходило, что такой вариант вообще возможен. Несмотря на то что Зейде не допускает обсуждения политики в своем доме и за его столом запрещено говорить о вражде между сыновьями ребе, всегда было понятно, что дедушка не симпатизирует Аарону и его радикальным методам. И он же выдает меня за ароина?
Я совершенно выбита из колеи, но здесь, на глазах у всех, не могу ничего сказать. Парень стоит, спрятав ладони в рукавах своего черного атласного рэкла[170]: плечи ссутулены, смотрит вниз, как и положено любому скромному мальчику из ешивы. Я замечаю, что у него светлые пейсы, которые аккуратно подрезаны на уровне подбородка и закручены в толстые блестящие спиральки. Когда он двигается, они мягко пружинят вверх-вниз.