— Отец — Алонсо Кихано-Дельгадо. Вице-консул посольства Испании…
— Адрес посольства? — резко перебил Америка.
— Староконюшенный переулок, семь-дробь-два.
Америка довольно кивнул.
— Ребека Кихано-Дельгадо. Это я. Живу в Мадриде, в Москве на стажировке, журфак МГИМО. Мой русский не очень хороший, поэтому прошу меня извинить…
Америка остановил меня жестом.
— Погоди…
— Что не так?
— Всё прекрасно. Один момент только…
— Ну?
— Как отличить совка от фирмы?
— По шузне! — тут же отозвался Спектор.
— Ну да, — поддакнула я. — по тряпкам. По причёске. По запаху — от них потом не воняет.
— Нет. Ты можешь нарядить совка в тряпки от Кардена и облить «Диором», он так и останется урлой… — Америка сделал паузу. — Нет, друзья. Только по глазам. По взгляду.
Он достал сигарету.
— У фирмача глаза свободного человека, — он чиркнул зажигалкой, затянулся и выдул дым в приспущенное окно. — У совка же во взгляде всегда страх. Страх. На дне глаз. Всегда. Страх может быть прикрыт другими эмоциями, характерными для этих тоскливых мест — агрессией, алчностью, раболепством. Но под этими эмоциями всегда прячется страх.
— И у тебя прячется? — я ухмыльнулась и в упор уставилась в его в глаза.
— Увы, дорогая Ребека, увы, — он театрально развёл руками. — Генетика. Надеюсь, наш урюк не столь продвинут в психологии и физиономике. Но на всякий случай запомни: старайся не встречаться взглядом, а когда говоришь, смотри ему сюда.
И Америка ткнул указательным пальцем между бровей.
— Сюда! И чуть прикрой веки… слегка, будто бы устала. Ага, вот так, отлично. Отлично. Очень хорошо… Тем более в кабаке будет темно и накурено. Думаю, поэтому Генрих и выбрал «Арагви», — обернувшись, спросил. — Где багаж?
Спектор подал ему серый пластиковый «дипломат».
— Код? — спросил у меня.
— Один девять восемь три.
— Как меня зовут?
— Константин. Костя Зайцев. Ты тоже учишься на журналистике.
К ручке чемодана были привязаны бирки, вроде багажных, а к крышке приклеен ярлык с печатью. По диагонали красным шрифтом было набрано на испанском и русском «дипломатический груз — проверке не подлежит».
— Тут буква «е» пропущена. В испанском, — тихо сказ ала я.
Америка не обратил внимания. Он щелчком отправил окурок за окно.
— Правый верхний угол, — сказал. И повторил. — Правый верхний.