Он просто подкалывал тебя. Точно так же, как ты подкалывала его, и он не жаловался и не плакал из-за этого. Не будь дурой. Не будь такой чувствительной и не злись. Ты слышала и кое-что похуже.
А я слышала.
Так вот почему я была чертовски взбешена и, возможно, капельку… обижена?
– Фри… Джесмин, – окликнул меня знакомый голос Ивана откуда-то из-за спины.
Я не остановилась, потому что время поджимало, а не потому, что я убегала от него.
– Мне нужно на работу, – не замедляя шаг, бросила я через плечо.
– Подожди секунду.
Подняв правую руку, помеченную большой красной буквой П, я подмигнула и помахала ею.
– Увидимся после обеда, – сказала я, прежде чем свернуть в коридор, ведущий к раздевалке. Я рванула внутрь, потому что мне действительно нужно было успеть на работу, а не потому, что я старалась избежать грубости Ивана.
Боже, я вела себя как дура.
Почему я просто не поговорила с ним?
К счастью, в этот самый момент в раздевалке оказалась всего одна девушка, мы с ней посмотрели друг на друга, и все. Открыв шкафчик, я взяла сумку и вытащила оттуда свою рабочую одежду, дезодорант, макияж и влажные детские салфетки. Но на экране моего мобильника мигал зеленый огонек, что заставило меня притормозить. Схватив телефон и открыв его, я увидела, что меня ждут две эмэмэски.
Одна была от папы.
На прошлой неделе послал тебе сообщение. Я приезжаю в сентябре. Надеюсь увидеть тебя.
Мое тело снова пронизало странное ощущение, которое я испытала в комнате отдыха, но я отмахнулась от него. Я напечатала ОК и сразу же отправила сообщение, чувствуя себя немного виноватой за то, что больше ничего не добавила. Но потом я прокрутила экран и увидела, что в последний раз отправляла ему сообщение четыре месяца назад, и внезапно почувствовала себя очень плохо.
Посмотрев следующее сообщение, я поняла, что оно от мамы.
Желаю удачного интервью. Не суетись, не строй рожи и не закатывай глаза, если тебя будут снимать на камеру. А также не ругайся.
Это вызвало у меня легкую улыбку, которая пришла на смену боли, и я напечатала ответ: Опаздываю…
Не прошло и тридцати секунд, когда я, выуживая из сумки носки и рабочие туфли, услышала, как вибрирует мой телефон, на который пришло очередное сообщение от мамы.
Мама: Я не узнаю тебя.
– Не то чтобы мне это было интересно, но ты злишься на меня?
Я только что сделала круг по льду, чтобы разогреться после часовой растяжки, когда Иван, подъехав ко мне со спины, задал свой дебильный вопрос.
Я даже не удосужилась взглянуть на него, ответив:
– Нет.
– Нет, не злишься? – переспросил он.