Но я никогда не замечала, чтобы кто-то обращал на это внимание, осуждал меня или делал собственные предположения на этот счет. Он был не первым, кто, но…
Мне это не понравилось. Совсем не понравилось.
Сглотнув, я стремительно перевела взгляд обратно на Аманду, напряженно глядя на нее и пожимая плечами.
– Я люблю аудиокниги, – поправила я его.
– Я тоже, – быстро согласилась она.
Мне нечего стесняться, говорила я себе примерно миллион раз, начиная с четырехлетнего возраста. Я прошла долгий путь. Не было ничего постыдного в том, что я не обучаема. Вообще ничего. Мне потребовалось много труда для того, чтобы научиться читать так хорошо, как я читала… но все равно это отнимало у меня слишком много времени, это единственное, что мешало мне. Я не любила читать, потому что мне для этого требовалось слишком много времени. Я также не любила числовые последовательности. Я обучалась, слушая и действуя. Но я не была дурой.
И я была чертовски уверена в том, что мне не понравилось, что именно Иван, а не кто-то другой пошутил над этим.
Мне так это не понравилось, что мне уже на него не хотелось и смотреть. Как и в следующие двадцать минут, когда я односложно отвечала на вопросы, если могла выговорить ответ. Я позволила Ивану вести разговор и отвечать почти на все вопросы. Избегая других вопросов о моем бывшем. Тогда Аманда, кажется, успокоилась.
В какой-то момент Иван дважды пихнул меня ногой, но я не ответила ему тем же. У меня не было настроения.
Когда время истекло и у меня брякнул телефон, сообщая о том, что час, отведенный для интервью, закончен, Иван встал, ткнув меня локтем, приглашая последовать его примеру. И я последовала. Но, как и прежде, не глядя на него. И от этого мне тоже стало противно.
– Был рад познакомиться с вами, – сказал Иван, потряхивая руку Аманды.
Я просто кивнула и пожала ее руку.
– Спасибо, – пробормотала я, как кретинка, но мне было наплевать.
Я не думала, что Карина когда-либо рассказывала кому-то о моих проблемах с… чтением. Однажды мама даже намекнула, чтобы я всем рассказала о своей необучаемости, но я ответила ей отказом. Не потому, что не хотела, чтобы все жалели меня. Я получила сполна, когда была ребенком, и все ломали голову, почему мне так трудно было выучить алфавит, а потом научиться читать и писать. Я никогда не позволяла своим родственникам чрезмерно опекать меня. Мама обычно говорила, что я скорее всю ночь не ложилась бы спать, нежели попросила кого-то о помощи.
Иван соскользнул со скамейки, и я пошла вслед за ним, правда, когда он остановился сбоку от стола, я, обойдя его, направилась к двери и вышла. Моя рука мгновенно потянулась к запястью и повернула браслет.