. Поднялась температура. И все остальное решило окончательно разболеться.
Фу.
Я плюхнулась на спину, из-за того, что у меня раскалывалась голова, у меня вырвался стон. Не помню, когда в последний раз я так плохо держала равновесие. Никогда?
– У тебя похмелье? – спросил Иван, стоя черт знает где.
Я покачала головой и мгновенно пожалела об этом, когда у меня скрутило кишки и я ощутила резкий позыв к тошноте.
– Нет.
– Ты не спала прошлой ночью? – обвинительным тоном спросил он, и по тому, как тихо его коньки скользили по льду, я догадалась, что он подъезжает ближе. – Ты не можешь приходить на тренировку обессиленной.
Когда я перевернулась и встала на колени, сил у меня хватило только на то, чтобы пошевелить пальцами одной руки.
– Я спала, дурак.
Он тяжело дышал, в поле моего зрения появились черные ботинки.
– Ты полный… – Я слишком поздно заметила, что его рука тянется к моему плечу. До того поздно, что из-за моего хренового самочувствия у меня никакой возможности, ни одной гребаной возможности отодвинуться, прежде чем он прикоснется ко мне. Его руки подхватили меня под локти и точно так же быстро отпустили.
Я была такой горячей, примерно час назад я сняла пуловер, который был надет поверх майки. Если бы я могла сбросить и ее тоже, я бы сделала это.
Руки Ивана переместились на мои предплечья, они на секунду сжали их и тоже отпустили.
– Джесмин, что за черт? – прошипел он, кладя ладони мне на щеки, как будто я только этого и ждала, стоя на четвереньках, потому что у меня не было сил подняться. Если бы я могла лечь на лед в позе эмбриона, я бы это сделала. На секунду он обхватил мое лицо обеими ладонями, потом положил одну ладонь мне на лоб, так изощренно ругаясь по-русски себе под нос, что в другой день это произвело бы на меня впечатление. – Ты вся горишь.
Я застонала, ощущая на себе его холодные руки и прошептала:
– Неужели?
Не обращая внимания на мое дурацкое замечание, он положил ладонь мне на затылок, что привело к тому, что я застонала. Господи, было так приятно. Может быть, я могла бы минутку полежать на льду?
– У нее жар? – неясно услышала я голос тренера Ли, когда начала медленно опускаться вниз, с ладоней на локти, потом разгибала локти до тех пор, пока не распростерлась на льду, упершись в него щекой и раскинув руки.
Было дьявольски холодно, но ощущение было удивительное.
Я слышала, как Иван разговаривает с Ли, их слова с каждой секундой становились все тише и тише.
– Дайте мне минутку, – сказала я так громко, как только могла, чувствуя холод на губах и всерьез пытаясь облизать лед.