Он запыхтел.
– Зачем? Это моя кровать. – Он тихо засмеялся мне в затылок. – И разве я не видел тебя голой…
Я застонала.
– И моя обязанность сделать так, чтобы тебе было хорошо.
Был только один способ посмотреть на него – наклонить голову набок и скосить глаза.
– Не тогда, когда на мне нет майки.
– Но я уже делал это, помнишь?
Был ли он прав? Разумеется, да. Волновало ли меня это? Разумеется, нет.
– Проклятый извращенец, ты пускаешь в свою кровать всех своих пьяных и обнаженных партнерш?
Он перестал дышать и некоторое время смеялся у меня за спиной, но его тело быстро расслабилось, и он сказал:
– Нет. А ты всем своим партнерам позволяешь видеть тебя обнаженной?
– Нет. – Что прозвучало скорее как «черта с два», но у меня так раскалывалась голова, что я была не в состоянии это выговорить.
Минуту мы оба молчали, а потом Иван решил задать вопрос, которого я не ожидала.
– Ты скучаешь по нему? – Что-то тупое коснулось моей спины, и я изо всех сил постаралась сделать вид, что в этом нет ничего особенного, вероятно, это был его член, прикрытый одеялом, под которым он, без сомнения, скрывался. Друг не прикасается к пенису своего друга, не так ли?
Друзья, между которыми завязываются сексуальные отношения, прикасаются, – прошептал тихий голосок в моей голове, прежде чем я не заставила этого распутника заткнуться и не спросила:
– По кому?
Он помолчал, а потом сказал:
– По Полу.
На этот раз мне с большой легкостью удалось произнести «черта с два».
Когда то, что, возможно, было его членом, все еще касалось меня, он спросил:
– Ты уверена?
– Вполне. – Потом я не удержалась, чтобы не посмотреть через плечо, чтобы посмотреть прямо-таки туда. Прямо, блин, туда. Плевать, что с утра у меня неприятно пахло изо рта. – Ты скучаешь о своих бывших партнершах? – резко спросила я его, как совершенная дебилка, несмотря на то, что подсознание предупреждало меня о том, что это дурацкая идея.
– Ничуть, – отозвался он.
Фу.
– Ты сожалеешь о том, что Минди взяла перерыв на год и теперь ты катаешься со мной? – задала еще один глупый вопрос, моментально пожалев об этом.
Он пристально посмотрел на меня. Он так долго и внимательно смотрел на меня, когда наши лица разделяло всего несколько сантиметров и мы оба были раздеты, что я определенно подумала, что он не ответит. Но он ответил, и его односложный ответ прозвучал так, что сказал намного больше:
– Нет.
Нет.
Хорошо.
Мы оба замолчали. Не на минуту и не на пять, судя по цифровым часам на прикроватном столике, видневшимся за его плечом.
Мягкий, но твердый орган, который, более чем вероятно, тыкался в меня, кажется, пошевелился, и, клянусь, мой клитор это почувствовал. Судя по ощущению, было примерно так же, как когда я мастурбировала. А в последний раз я делала это утром до того, как заболела, и это был для меня почти мировой рекорд.