Уилл смотрел на лист бумаги в замешательстве.
Сначала он испытал облегчение — ему не придется быть крестьянином, и его никто не накажет за ночную вылазку. Затем пришло сомнение. Уилл ничего не знал о рейнджерах, с ними было связано множество суеверий и легенд, однако вряд ли в них содержалась хотя бы крупица истины. И он абсолютно ничего не знал о Холте, кроме того, что от него стоит держаться подальше.
Теперь, похоже, Уилл был привязан к этому таинственному человеку, и ему это не нравилось.
Мальчик поднял глаза: барон улыбался, по-видимому считая, что Уилл должен радостно приветствовать его решение. На лице Холта нельзя было ничего прочесть.
Улыбка Аралда слегка потускнела. Похоже, его озадачила реакция Уилла на новость — или, скорее, отсутствие всякой реакции.
— Ну, так что скажешь, Уилл? — желая ободрить мальчика, спросил хозяин.
Уилл вздохнул.
— Спасибо, сэр… милорд, — неуверенно протянул он.
Возможно, слова барона о том, что на бумаге действительно написано его наказание, не были шуткой. Стать учеником рейнджера — это наверняка и есть самая страшная кара, какую только можно придумать. Но, кажется, сам Аралд так не считал. Наоборот, он выглядел очень довольным своей затеей, а Уилл прекрасно знал, что барон по сути не злой человек.
Аралд опустился в кресло и обратился к рейнджеру, кивнув в сторону двери:
— Может быть, ты нас на несколько минут оставишь, Холт? Хочу переговорить с Уиллом наедине.
Рейнджер слегка склонил голову.
— Хорошо, милорд, — тихо ответил он и бесшумно исчез.
Дверь за ним затворилась, не издав ни стука, ни скрипа.
Уилл поежился. Вот жуткий тип!
— Садись, Уилл. — Барон указал на низкое кресло, стоявшее напротив него.
Мальчик осторожно присел на самый край, словно собираясь броситься наутек в любой момент. Заметив, как настороженно держится воспитанник, барон вздохнул.
— Ты как будто не очень доволен моим решением, — с разочарованием в голосе произнес он.
Уилла озадачили его слова и выражение лица — он никогда бы не подумал, что такого могущественного человека могут волновать мысли и чувства жалкого сироты. Не зная, что ответить, Уилл молчал, пока Аралд не заговорил снова:
— Или ты бы хотел пойти батрачить?
Ему просто не верилось, что этот жизнерадостный мальчишка может предпочесть серую, небогатую событиями жизнь, но, возможно, он ошибается. Уилл поспешил разуверить благодетеля.