Суть жалобы Леонарда и вытекающие из нее следствия не возымели большого эффекта.
— Нам все равно, Леонард! — завизжала Сисси.
— Точняк, — добавила Подснежник. — Нам нужно больше «дури»!
— Дай нам нашу «дурь», Леонард!
— Точняк!
— Эта чертова свинья, которую ты заставлял нас трахать, съела наш пакетик, так что дай нам еще!
Леонард мог только продолжать пялиться. Им было наплевать на жизнь. Их волновал только героин. В пизду, подумал Леонард. Он полез в карман и бросил им оставшиеся пакетики с героином.
— Вот. Уговнитесь до самого Палукавилля[75].
Девушки упали на пакетики, как вращающееся сверло, визжа от изобилия «дури». Леонард наклонился и потащил мертвую свинью из комнаты.
* * *
«Это 1977! Надеюсь, я попаду на небеса!» Джо Страммер хрипло надрывался из первого альбома «Clаsh»[76]. «Шоу Зайры» на WGTB начиналось в 9 часов вечера каждый понедельник — и этот новый материал назывался панк-рок. Группы, по мнению Леонарда, с глупыми и претенциозными названиями, такими как «Объявления», «Вибраторы», «Джонни Мо-пед», «Душители» и кучка легкомысленных идиотов, называемых «Секс-Пистолеты»[77]. Леонарду было все равно; казалось, это предвещало конец музыки в будущем. Где Фил Манзанера[78], когда он мне нужен? Но, по крайней мере, эти новые панковские вещи уделали «Stаrlаnd Vосаl Bаnd»[79]. «X-Rаy Spеcks»[80] ворвались со своей «Oh Bоndаде Up Yоurs» в то время, как Леонард тащил свинью по полу гостиной.
Что я теперь буду делать? волновался он. Что скажет Рокко? Леонард предположил, что похоронить свинью было его единственным выходом. Он мог сказать, что она сбежала или что-то в этом роде. Черт, он не знал. Хуже того, после очередного рывка задних ног свиньи, ее кишечник опорожнился, оставив на полу кучи экскрементов, и это было в тот самый момент, когда…
Оx, чувак!
…в дверь постучали.
* * *
— Вы девушка из… — но затем Леонард быстро осекся. Что он мог сказать? Когда я монтировал кадры финального эпизода «Двух мулов для сестры Подснежник», у меня был быстрый захват вашего лица на заднем плане…
— Можно мне войти? — его посетительница спешила, оглядываясь через плечо. И да, не было никаких сомнений. Это была та девушка, за изгородью, Леонард не мог отрицать это. Спартанское черное платье до лодыжек, неуклюжие черные туфли, вздымающиеся рукава с белыми манжетами и белый чепчик с завитками светлых волос. Прежде чем Леонард успел даже подумать о том, чтобы пригласить ее, она протиснулась к нему в дверях, как будто убегала от убийц.
— Блядь, — сказала она и вздохнула, когда он закрыл дверь. — Спасибо.