Она не услышала – ощутила всей кожей, что в комнате кто-то есть. Не враг и не чужак – в глубине души тлела теплая искорка узнавания. Родство. И родство довольно близкое. И, что самое главное, родство не только по крови, но и по духу. Даже дар не протестовал – тихо урчал, словно пушистый комочек тилле, свернувшись внутри и не выпуская шипов. Темный дар признавал этого незнакомца и даже благоволил ему, считая своим. Он не хотел его судить. Или не желала судить она? Они вместе?
– Кто ты? – сорвалось с губ раньше, чем Рин успела полностью просчитать варианты. – Я ощущаю тебя, поэтому выйди, если тебе не приказано иное.
– Нет, не приказано, хотя мне удивительно, что вы меня ощутили. – Словно шелест трав и невыразимый холод ночи. Ее окутало вязкое покрывало тьмы – настолько сильна она была в соткавшемся из воздуха незнакомце.
Рин подняла голову – и с трудом сдержала крик, до боли сжимая зубы. Не такое она думала увидеть, не это представляла, слушая истории Ис-Тайше о темных фэйри. Изначально, при рождении, магия лесного народа была нейтральна к миру – и лишь в день совершеннолетия решалось, на чью сторону ступит тот или иной представитель дивного народа. Повелитель – древнейший фэйри (да и фэйри ли в полном смысле этого слова?) сочетал в себе обе силы первородной стихии. Да, только так. Сама суть стихии была им подвластна, а вовсе не то, что называли магией другие народы. Свет и тьма в них не были равны добру и злу, ведь сами лесные духи были воплощением стихии, у них не было таких понятий. Но темные были почти неуправляемы, и часто, если их инициация происходила во время трагических событий или была связана с кровью, насилием и болью, они утрачивали рассудок. Иногда навсегда, чаще на время, но, выйдя из кровавой вакханалии, тут же клали свою голову под железный топор. Потому что массовых и жестоких убийств повелитель не прощал никому. Даже… даже…
Из горла вырвался всхлип – нет, даже не всхлип, а полузадушенный стон. Он понял, все понял, мигом изменившись в лице, резко отвернувшись, но это уже не могло бы прогнать увиденную картину.
Высокий, тонкокостный, высший фэйри. Длинные, чуть заостренные уши и резкие черты хищного лица. Острые когти и крылья – изломанные, изрезанные крылья, свисающие позади плащом. Мощная кровавая аура, пропахшая болью и безумием, и глаза… Да, под мороком у него были глаза, но дар Палача, смешанный с даром Слышащей, помогал смотреть в суть – прямо в пустые глазницы. Его силы были также искажены и искалечены, как и он сам. Щит наследника. Темный фэйри, которого не убили, но изгнали, лишив зрения и большей части силы.