– Отец… папа… прости меня! За то, что подвела и чуть не устроила безобразную драку в академии. За то, что вызвала фэйри. Я знаю, что тебе неприятно видеть его рядом со мной. – Серьги и кулон она «выключила» еще при выходе из комнаты. Как бы она ни была благодарна Ис-Тайше и как бы ни была к нему привязана, это время только для нее и отца.
Ладонь ласково погладила по голове, как ребенка.
– Милая, – тихий вздох, – у нас слишком силен инстинкт собственника, а женщин не так уж много. Особенно если эта женщина – твоя дочь. Ты позвала в ту рию, когда тебе было плохо, не меня, а его… – Ему было трудно подбирать слова. Чуть скрипнула чешуя, хвост прижал сильнее, стискивая. – Это очень тяжело – думать, что ты не нужен. – Он признался в собственной слабости. Открылся ей. Редкий шаг для иршаса, редкий даже в семье.
Просто нельзя ответить меньшим. Рин ткнулась носом отцу в плечо, вдохнула глубоко терпкий запах, пробуя языком воздух. Она тоже хотела бы защитить его – от боли разочарования, от одиночества, от выматывающего дара и опасностей, которые подразумевала эта должность. Но… долг есть долг.
– Ты самое дорогое существо в мире для меня, отец. Сейчас я просто не понимаю, как жила без тебя все эти годы. Как и зачем? Никто и никогда в моем сердце тебя не заменит. – Ладонь легла на тунику, под которой мерно билось сердце. – Просто, может быть, я всегда мечтала о большой семье… Да, политика. Я понимаю, правда. Для вас он опасный и могущественный чужак, но поверь, Ис-Тайше не причинит вреда империи, для него в этом нет смысла. И есть еще кое-что, после чего он мне будет сильно обязан. Не могу пока рассказать, но все будет в порядке, правда. – Хотела бы она сама быть в этом так же уверена! – Я для него теперь тоже семья. И ты. Мне кажется, вам стоит встретиться…
Он слушал внимательно и не перебивал. Не пытался выставить ее недальновидной дурочкой, не навязывал свое мнение, не то что…
– Хорошо, – смешок над самым ухом и задумчивое шипение, – я подумаю над этим предложением. Я тоже повел себя недостойно, а я умею признавать свои ошибки.
– Еще бы ты признал, что тебе надо обратиться к тан Ши!
Понимала, что лезет сейчас не в свое дело, но промолчать не могла. С другой стороны, если это не ее дело – то что ее?
Пальцы коснулись ошейника, обожглись о ледяную поверхность, коснулись обожженной кожи под ним. Как ты это терпишь? Как же тебе больно…
Отдернула руку прежде, чем он сам отшатнулся.
– Мне больно смотреть, как ты себя мучаешь. Неужели дело только в гордости?
Устроилась поудобнее, улыбнувшись уголками губ, уж больно уютно выглядел кабинет: пара высоких шкафов из дерева, в углу у низкой кушетки (видимо, чтобы с хвостом было удобнее забираться) – столик для закусок и, конечно, оружие. Несколько великолепной работы клинков – и обычных, прямых, и къяршей. В кабинете повисла напряженная тишина, и только теперь она сообразила, что наследник, доставив ее сюда, тактично исчез. Сердце невольно потеплело от благодарности.